Мужчины свои и чужие - [2]

– Я тебя на десять лет старше, – сообщила она, когда они втиснулись в его маленькую спортивную машину и он обхватил ее своими сильными руками. Смешно, но она чув­ствовала себя девчонкой на первом свидании, хотя и забавля­лась от души.

– Тридцать шесть еще не старость, – пробормотал Джефф, целуя пряди ее темных волос.

Поскольку его холостяцкое пристанище находилось на другом конце города, да и делил он его с тремя приятелями, им обоим показалось более резонным выпить по чашечке кофе в вылизанной до блеска квартире Ханны, тем более что располагалась она практически рядом с гостиницей.

Джефф уселся на жесткий диван, выразив восторг по по­воду необычных парчовых подушек, которые Ханна вручную разрисовала специальной краской для ткани, а затем сам за­нялся рукоделием, проводя пальцами вниз и вверх по руке Ханны, что было весьма эротично. Джефф не лез напролом. Впрочем, Ханна и не сомневалась, что так и будет: ведь в его распоряжении всегда имелось множество очаровательных женщин, не способных устоять перед его великолепной спортивной фигурой. У Джеффа было правило: он сначала убеждался, что женщина знает, на что идет, и лишь потом приступал к делу.

– Ты уверена, что хочешь этого? – спросил он, и по его блестящим глазам она поняла, что уж он-то точно хочет.

Ханна уже решила, что после года воздержания заслужи­ла хорошую встряску в постели, и поэтому ответила утверди­тельно. Все получилось замечательно – вроде как найти ста­рую ракетку, которой не пользовалась лет шестнадцать, и об­наружить, что ты еще вполне способна перебросить мяч через сетку и не опозориться.

Джеффу незачем было знать, что такой интенсивной ак­робатикой она занималась в последний раз в классе аэробики под крики похожей на супермодель инструкторши. Не соби­ралась она также сообщать ему, что он будет первым, кроме нее самой, человеком, кому доведется спать на королевских размеров кровати, спинку которой Ханна собственноручно обтянула парчой, потому что ненавидела прежнюю ткань персикового цвета. Она всегда считала, что мужчины, осо­бенно молодые, с подозрением относятся к понятию воздер­жания и к женщинам, которые осознанно принимают реше­ние заняться сексом, предпочитая тех, кого просто заносит после выпивки и пары удачных комплиментов. Осознанные решения часто влекут за собой обязательства. Наверное, если бы Джефф знал, что она выбрала его, чтобы прервать этот год воздержания, он опрометью сбежал бы из квартиры, ре­шив, что связался с психопаткой.

Жизнь научила Ханну, что мужчины годятся только для одного дела, причем это вовсе не добывание денег. Она полу­чила эти уроки в ранней молодости от своего бесшабашного отца. Ханне повезло родиться в глуши Коннемары, где вы­живает только самый неприхотливый скот, а такие фермеры, как ее отец, или работают, пока их руки не скрючит артри­том, или присасываются к бутылке, бросая на жену заботу о детях и оплате счетов за электричество. Папаша Ханны пред­почел второй вариант.

Мать ее постарела раньше времени. Лицо с крупными чертами было испещрено морщинами уже в сорок лет. Ханна, наблюдая, как мать возвращается после мытья кухни в ближайшей гостинице белая от усталости и садится вязать свитер, за который ей заплатят гроши, дала себе клятву, что сделает все, чтобы не повторить ее судьбу. Ни одному мужчи­не не удастся уговорить ее на такой брак, и она никому не позволит приходить домой пьяным в хлам и орать, требуя ужина, на который не заработал ни цента. Ни за что!

Она научится зарабатывать деньги, станет независимой и никогда не будет напрягать глаза над вязаньем при свете тусклой лампы, чтобы детям было что надеть к воскресной мессе.

Однако провал на выпускных экзаменах и появление Гарри внесли в этот замечательный план свои коррективы. «Но сейчас, – подумала Ханна, сжав зубы, – я снова на вер­ном пути!» Новая работа, интересное путешествие, чтобы по­полнить образование, которого ей явно недостает, – и новая жизнь. Как бы ни был хорош Джефф, он в ее новую жизнь не вписывается. Он будет болтаться под ногами и заставит ее ду­мать о любви и других подобных глупостях. А ей этой черто­вой любви хватит на всю оставшуюся жизнь, так что большое спасибо!

Вода начала остывать. Если она немедленно не вылезет, то опоздает на самолет. Ханна решительно поднялась из ванны.

– У тебя классная фигура, – сказал Джефф, с удовольст­вием глядя на ее тонкую талию.

– Ты хочешь сказать, для моего возраста? – уточнила она, обматываясь полотенцем.

– Да для кого хочешь, – возразил он. – Ты наверняка здорово работала над собой. Я вижу так много женщин, ко­торые позволяют себе потерять форму. Они считают, что, если у них не спортивная фигура, нечего и стараться. А ты здорово поработала.

Ханна на секунду перестала вытирать волосы и припо­мнила долгие часы, проведенные за последний год в спортза­ле, где она тренировалась, опять же сжав зубы и стараясь вы­бросить из головы Гарри. Ей с трудом удалось выкинуть его из своей жизни, а вот забыть о нем оказалось значительно сложнее.

До Гарри (Ханна определяла этот период двумя буквами ДГ) она была в довольно приличной форме для двадцатисе­милетней женщины, дымящей как паровоз. Несмотря на средний рост и наследственную предрасположенность к пол­ноте, она была еще достаточно молода, чтобы обойтись без упражнений, предпочитая выкурить сигарету, если уж очень хотелось есть. Но за годы жизни с Гарри она слишком много времени проводила рядом с ним на диване перед телевизо­ром, поедая принесенную из ресторана еду и шоколадные конфеты. Жизнь превратилась в нескончаемую фантазию из сериала «Домик в прерии» – бесконечные вечера перед ка­мином, полные абсолютной праздности. Пока Гарри расска­зывал о романе, который собирался написать, Ханна могла забыть о постылой работе в магазине одежды, которую все время собиралась бросить, чтобы наконец-то начать делать настоящую карьеру и стать богатой и независимой. Она перестала заботиться о фигуре и даже бросила курить, когда Гарри отказался от курения, написав статью о никотиновых таблетках. Вместо сигарет в дело пошел шоколад и чай с тремя ложками сахара на чашку. Гарри не прибавил ни фунта, она же поправилась еще на двенадцать.