Или собиралась туда.
При этой мысли мышцы у него свело судорогой, и эта реакция лишь распалила его гнев. Сложив руки на груди, он ждал объяснений.
– Я не ожидала увидеть тебя здесь, – произнесла Розали вежливым тоном, словно по-прежнему находилась в банкетном зале.
– Правда? – Мужчина пристально посмотрел на нее.
– Ты ожидала, что я удовлетворюсь твоей нелепой запиской и останусь дома?
Она покачала головой.
– Я не знала, что ты придешь на прием.
– Если бы ты была со мной честной, Розали, я бы сказал тебе о своих планах. Я не имел понятия ни о твоем родстве с семьей Рафика, ни о том, что ты собираешься туда сама.
– Я была с тобой честной! – Она заломила руки. – Я никогда тебе не лгала.
Медленно покачав головой, Арик прошел вперед, и ее неуклюжее движение в сторону доставило ему удовольствие.
– Ты солгала, промолчав, и тебе это известно, – он с вызовом посмотрел на нее. – Ты должна была понимать, мы никогда не стали бы любовниками, если бы я знал, кто ты. Ты поэтому скрыла от меня правду?
Розали отвернулась и уставилась на море.
– Конечно, нет. Я не планировала вступать с тобой в связь. Это была твоя идея.
– Тогда почему ты не сказала мне, кто ты? У тебя были скрытые мотивы?
Подойдя ближе, Арик почувствовал ее запах, смешанный с запахом моря. Он по-прежнему хотел ее, но был вынужден с этим бороться, потому что она была для него недосягаемой.
– Я просто хотела оставаться самой собой. Мне не хотелось привлекать лишнее внимания к своей скромной персоне. Для меня важно быть независимой… – Пожав плечами, Розали посмотрела на Арика, словно умоляя его о понимании. – В любом случае это не имело значения.
– Не имело значения? – раздраженно воскликнул он.
Как она наивна!
Их взгляды встретились.
– Тебе не нужно было все обо мне знать. – В ее голосе слышалась горечь. – Ведь ты хотел, чтобы я стала твоей любовницей, а для этого подробности не нужны. У нас случился мимолетный роман без каких бы то ни было обязательств друг перед другом. По-другому и быть не могло.
Слова Розали привели мужчину в ярость, и он вдохнул так глубоко, что у него заболела грудь.
Да, сначала у меня на уме действительно был один лишь секс, но сейчас…
Сейчас этого недостаточно.
Арик нахмурился.
– Ты довольно невысокого мнения обо мне и мужчинах вообще, если думаешь, что нами движет одна лишь похоть. Разве за то время, которое мы провели вместе, ты так ничего обо мне и не узнала? Разве не видишь, у меня на уме не только секс? – яростно прорычал он, вцепившись в перила балкона так, что костяшки пальцев побелели.
Неужели она столь невысокого мнения обо мне? Это оскорбительно.
Арик вспомнил разговор двух сплетниц, услышанный им на приеме.
– А может, все дело в тебе? Может тебе претит одна мысль об интимной близости с мужчиной, о доверии? Это так, Розали? Ты боишься того, что может произойти, если ты откроешь свою душу? – Его глаза неистово сверкнули.
– С отцом Эми было именно так? Ты сказала ему, что тебе нужен от него только секс?
Розали вскрикнула, словно от боли. Ее глаза расширились от возмущения, и Арик пожалел о своих словах. В нем говорило разочарование. Он еще никогда не испытывал столь безудержной ярости и сейчас вымещал ее на Розали.
Молодая женщина безвольно прижалась к перилам, словно у нее подкашивались ноги, и Арик подошел к ней, готовый поймать ее. Но его остановила ее вытянутая рука.
– Нет! Не надо! – Розали замотала головой. Даже в вечерних сумерках Арик видел боль в ее напряженных чертах.
– Возможно, ты прав, – наконец произнесла она каким-то чужим голосом.
– Возможно, вся проблема действительно во мне, но насчет отца Эми ты ошибаешься. Все было совсем не так.
– Я знаю, Розали. Я…
– Ты не можешь знать. Ты даже понятия не имеешь… – Она судорожно вдохнула.
– Но я расскажу тебе. Говорят, признание облегчает душу, не так ли?
Часть его хотела заключить ее в объятия, сказать: не нужно копаться в прошлом, если это причиняет боль. Но Арик промолчал, ведь другая, менее благородная его часть хотела знать все. Даже, несмотря на то, что Розали теперь была для него недосягаема, и одно ее присутствие являлось тяжелым испытанием для его самообладания.
– Несколько лет назад я покинула родной дом и переехала в Брисбен, – начала Розали безжизненным тоном.
– Я накопила достаточно денег, чтобы поступить в художественную школу. Мне не платили стипендию, но я работала на неполную ставку и снимала маленькую квартирку. Я мечтала стать известной художницей… – Ее подбородок дрожал, и при виде ее страданий у Арика защемило сердце. – Наверное, тогда я была слишком доверчивой. Я принимала все за чистую монету и так много трудилась, что на остальное у меня не оставалось времени… – Она сделала длинную паузу, и Арик подумал, что она не продолжит свой рассказ.
– У меня даже никогда не было серьезных отношений с мужчиной. Интерес к противоположному полу развился у меня поздно… – Розали невесело улыбнулась.
Арик с трудом удерживался от того, чтобы не обнять ее. В ее голосе слышалась горечь.
– Затем, на втором семестре, я познакомилась с молодым человеком, – Розали вздохнула.
– С ним все было по-другому. Он даже смотрел на меня как-то иначе, заставлял чувствовать себя… особенной.
