Мужчина & Женщина - [4]

Солнечный свет, падающий из окна, рисует узоры на полу коридора.

В почти пустом поезде Мюрад свел знакомство с человеком, который тоже путешествовал в одиночку.

Что представляют собой такие поезда? — Купейные вагоны, чего только не повидавшие на своем веку, совершенно пусты. Иногда краешек занавески выбьется наружу из приоткрытого окна и затрепещет на ветру. Пустые банки из-под напитков постукивают в ящиках для мусора. Высохшая лужица: коричневая, потрескавшаяся пленка. И вот вышагивает по вагонам этот самый пассажир, чье тело лишь бесплотный воздух, чья голова — сплошной гул, чья душа — смрад, и смотрит на свисающие головы тех, кто дышит.

Это был один из тех поездов, которые, даже если они собираются пересечь чуть ли не весь континент, все равно делают остановки на всех станциях подряд, и на которых ездят только те, у кого много времени или мало денег. У Мюрада было много времени, а у человека, с которым он познакомился, — мало денег; пожилой мужчина в сильно поношенном воскресном костюме. Он ехал к своим внукам, которые жили в городе, далеко от него. В самом начале разговора он произнес фразу, задевшую Мюрада за живое: любовь — это сказка; в сказке все возможно, нет ничего невозможного. — Потом эти слова заставили, конечно, Мюрада засмеяться, они заключали в себе второй, жестокий смысл, мужчиной, очевидно, не замеченный.

Мужчина сидел напротив, поставив чемодан на пол и зажав его ногами. Мюрад хотел помочь ему поднять чемодан в багажную сетку, но мужчина отклонил его предложение: может быть, Мюрад вызывал у него недоверие.

Мюрад по порядку, одну за другой, опустошал свои маленькие бутылочки со шнапсом. Когда коробка опустела, он сказал себе — теперь все — и выбросил ее из поезда.

Мужчина сказал:

Вам надо бы бросить пить!

Я так и сделаю, ответил Мюрад.

Раньше мужчина — трудно было предположить это, глядя на него — ходил в море:

Я был коком на танкере из Кобе, сказал он, и в подтверждение своих слов показал Мюраду попугая, который был вытатуирован у него на руке. Ему пришлось расправить кожу, чтобы Мюрад смог увидеть татуировку.

Я сделал это для одной женщины, сказал он: Только она и я знали, чтó означает эта пташка.

Он засмеялся.

Да, та пташка крепко свела меня тогда с ума, но мне это было в радость. В конце концов я женился на другой.

Мюрад сидел откинувшись, полуприкрыв глаза. Ему снился сон. Он видел перед собой рыжеволосую принцессу с обручем, которая дрессировала морского льва. Он видел черное зеркало и перед ним клетку с попугаем. Он видел желтые как масло шары дынь и нож!

У меня было два сына, сказал мужчина. Один умер. У другого жена и трое детей.

И к ним-то Вы теперь и едете, заключил Мюрад.

Позже, когда мужчина сошел, Мюрад принялся ходить взад-вперед по проходу, чтобы размять ноги. Жадно заглядывал он в каждое купе, мимо которого проходил, хотя отовсюду на него смотрела только пустота.

За окном мелькали черные, заштрихованные четкими упругими линиями, полосы лесов, или широкий окоем луга уставлял в небо свой светло-зеленый глаз. Потом пошли промышленные предприятия: в большинстве случаев видны были только погрузочные площадки да грузы, нагроможденные в глубине цехов. На заднем плане нередко вырастала заводская труба, или виднелись плоские стеклянные крыши, или мачта с закрепленной на ней эмблемой фирмы. Потом начались города и большие поселки, где поезд останавливался и названия которых еще раньше неясно брезжили в памяти Мюрада. Сначала путь лежал вверх через долину реки, такую широкую, что отдельные горы и холмы казались разбросанными по ней островками; по краю долины тоже стояли горы; и тем не менее Мюрад пересек ее за какие-нибудь несколько часов.

Затем поезд перевалил через невысокий отрог горного хребта, и дорога пошла вниз, вдоль постепенно открывавших свои просторы заливных лугов и дальше; скоро начнется равнина, потом — море.

Континент вдруг показался Мюраду маленьким, слишком легко обозримым в своей аккуратной упорядоченности, и он испугался, что кто-нибудь сейчас хлопнет его по плечу и скажет как что-то само собою разумеющееся:

Привет, Мюрад! — К тому же у него было с собой в дорогу только четыре хлебца и три яблока. — Какой-то мужчина, проходя мимо по коридору, спросил, как называется река.

Грязные воды реки катились вниз по долине; тут и там по ней были разбросаны продолговатые каменные островки, поросшие ольшаником. На другой стороне дороги поднимались размашистые виноградники, среди которых темными вкраплениями виднелись деревни.

Мюрад сказал название реки.

Мужчина поблагодарил и пошел дальше.

Позднее, когда начали спускаться сумерки, по вагонам прошел буфетчик с тележкой. Мюрад купил лимонада. Он уже давно ничего не пил. Его ладони сильно потели, и он прижал их к холодной бутылке. Один раз он выходил в туалет и его стошнило.

Теперь пошел тихий, глухой участок пути, который Мюрад проспал. Открыв глаза, он увидел пустой перрон, освещенный фонарями. Под ними рассеянно бродила какая-то женщина, потом она исчезла. Это был город на краю равнины, как он прочитал на рекламном щите высотой с дом. Там тоже зажглись фонари, хотя в воздухе все еще теплился дневной свет, рассеянный как легкая пыль.