Мужчина в доме напротив - [22]

– Хорошо. А Альдо с тобой?

Ох уж эти детские приоритеты!

– Нет, он дома. – Кэлли поморщилась. – Я имею в виду дома у Мэтта. Я из машины звоню.

Послышалась какая-то возня, затем смеющаяся Морин объяснила:

– Он пошел сообщить Лиаму, что собаки нет. Весь в отца. Тот тоже всегда мечтал о собаке.

В голосе ее смешались печаль и ирония.

– Я знаю, – вздохнула Кэлли.

Все эти проблемы с собакой, детьми и мужчиной застали ее врасплох.

– Как идет ремонт? Билл сказал, он займет неделю или чуть больше, правильно?

Ни в коем случае нельзя признаться свекрови, что у нее сдали нервы из-за привлекательного соседа.

– О, все нормально.

Тем не менее что-то, видимо, выдало ее, потому что Морин неожиданно забеспокоилась:

– Мэтт тебя плохо принимает?

От удивления Кэлли широко раскрыла глаза:

– Нет, все хорошо. Очень мило с его стороны приютить меня. Я его редко вижу. Мы оба очень заняты.

Зачем она добавила последнюю фразу? Не выглядит ли это так, словно она пытается заверить Морин, что между ними ничего нет?

– Мэтт замечательный человек. Он так долго не приезжал в наши края. Я рада, что он вернулся и живет рядом с тобой. Должна признаться, мне от этой мысли спокойнее на душе.

Кэлли уставилась на приборную доску. Это замечание походило на минное поле. Может быть, оно было ничего не значащим, а может быть, означало слишком много. Или она придает ему излишнее значение, чувствуя себя виноватой? Скорее всего, именно так.

Разговор, к ее облегчению, перешел на менее щекотливые темы. Прежде чем отключить телефон, Кэлли еще раз поговорила с мальчишками и пообещала позвонить им перед сном.

Она засунула телефон в сумочку и, нахмурившись, с минуту посидела, глядя на руль. Морин говорила таким тоном, будто предлагала ей начать отношения с Мэттом. Не может этого быть! Решив, что она неправильно поняла свекровь и все еще находится под воздействием того поцелуя, Кэлли вышла из машины. Мэтт – не ее тип. Еще один рисковый мужчина исключается. Ей с лихвой хватило риска.

Однако Кэлли понимала, что немного лукавит. В свое время она сама была достаточно отчаянной. Но после смерти Джейсона эта ее часть умерла. Точнее, она отказалась от нее. Нельзя так жить, если отвечаешь за детей.

Мэтт проводил Кэлли взглядом, потом пошел в дом. Она правильно делает, что не доверяет ему, но все равно обидно, что она сбежала.

Он пошел прогуляться с Альдо, а когда вернулся, минивэн уже стоял у дома. Мэтт уловил запах жареного мяса и услышал, что в кухне работает телевизор. У него заурчало в животе. Альдо трусцой пробежал по коридору и прилег у закрытой двери в комнату с матрасом. Сбросив кроссовки, Мэтт рассмеялся:

– Она тебя перехитрила, дружище.

Альдо посмотрел на него, потом на дверь, ожидая, что Мэтт откроет ее. Мэтт покачал головой, и Альдо закрыл глаза, обиженный на весь род людской.

Все еще улыбаясь, Мэтт вошел в кухню. Его осенило, что впервые после того, как он здесь поселился, в доме пахнет настоящей едой. Это ужасно. Следует научиться готовить. Что-нибудь, что пахнет так же аппетитно.

– Вкусно пахнет, – сказал он.

Кэлли быстро обернулась и прижала руку к сердцу:

– Ой! Я не слышала, как вы вошли.

Она потянулась за пультом, но Мэтт взял ее за руку.

При этом прикосновении она замерла.

– Пусть работает, – сказал он и отпустил ее руку. – Женщина отдернула ее, словно обожглась, и он постарался не принимать это на свой счет. – Что вы готовите?

Явно успокоенная, она вернулась к плите:

– Мясо с овощами.

– Отлично.

Мэтт присел у стола. Запахи делали его жилище настоящим домом. У него этого не было лет двадцать. Все как в детстве.

В армии ему нравилось, он любил и непредсказуемость заданий, и строгий распорядок дня. До двух последних командировок в Афганистан. Он слишком много видел, слишком много сделал, чтобы возвращаться туда. В конце концов, служба его вымотала.

Кэлли принялась за брокколи.

– Меня угостите? – спросил Мэтт.

Она рассмеялась. Искренним смехом, звонким и раскатистым. Если бы он в этот момент стоял, то упал бы на колени. Боже, если бы она почаще так смеялась, он каждый день говорил бы подобные глупости. Продолжая посмеиваться, и, очевидно, не замечая, какой эффект произвела, Кэлли заявила:

– Нет, не дам. Это мое. Ножи, приправы и сковородки тоже. – Она повернулась и вскинула брови. – Поскольку в вашем доме выбор продуктов, прямо скажем, невелик.

– Виноват, – согласился Мэтт. – Да и кухонными принадлежностями я не обзавелся.

– Может быть, теперь вы купите хотя бы пару – на случай, если вам надоест готовая еда?

Кэлли очаровывала его. Он наблюдал, как она собрала нарезанные овощи и бросила их на сковородку, стоя спиной к нему, потом перемешала их. Завязки фартука так соблазнительно болтались на ее ягодицах, что у Мэтта потекли слюнки.

Ого! Он быстро перевел взгляд повыше.

– А что на другой сковородке? – спросил он, пытаясь отвлечь себя.

– Лапша, – ответила Кэлли. – Мои мальчишки любят ее. Наверное, я приготовила по привычке. – Она закрыла крышку сковородки с мясом. – Через пять минут можно садиться за стол.

Значит, он поест, потом примет душ. К тому времени ему понадобится очень холодный душ.

Кэлли суетилась, сливала лапшу, вытаскивала тарелки. Они были не бумажные, стало быть, она принесла их из дома. Они поели в кухне. Мэтту редко удавалось полакомиться домашней едой, и он пришел в восторг. Эта женщина уже дважды – меньше чем за неделю – устроила ему праздник.