Мужчина мечты. Как массовая культура создавала образ идеального мужчины - [12]

Шрифт
Интервал

. Чтобы проиллюстрировать его, она даже предусмотрительно нарисовала графики. Мужчинам нужно уважительно относиться к этим сексуальным приливам и отливам и не пренебрегать нежными ухаживаниями перед каждым соитием[83]. Кроме того, им следует помнить, что любовь женщины возникает в первую очередь в сердце и душе, а потому не может быть исключительно физической.

Затем следовал ряд заявлений и советов, что-то вроде руководства по использованию для мужчин. Впрочем, не все они звучали обнадеживающе. Стоупс заявляла: порядка 70–80 % замужних женщин из среднего класса не испытывают оргазма из-за неумелости своих мужей[84]. Либо их любовники ничего не знали о существовании клитора, либо слишком быстро кончали – слишком рано «достигали взрывного завершения акта»[85]. Многие мужчины не понимали, что для достижения оргазма женщинам бывает нужно, чтобы сексуальный контакт длился от десяти до двадцати минут, а никак не две или три[86]. Или что женщин раздражает, когда мужчина засыпает сразу после собственного оргазма, оставляя жену бодрствующей и напряженной. Это могло нанести существенный вред здоровью женщины, а также разрушить супружескую гармонию. Мужчинам советовали взять себя в руки и перестать жаловаться, что жены являют собой их полную противоположность, перестать плакаться об их холодности – это мужьям нужно разобраться с собственной несостоятельностью в половых отношениях, и проблема будет решена.

Такой тон повествования многих просто ужасал. Неужели женщины будут судить о сексуальной умелости мужчин?[87] Эта мысль казалась радикальной, а для многих – просто неприемлемой. Найти издателя для «Супружеской любви» было непросто. Уолтер Блэки сказал, что находит тему неприятной и, на его взгляд, об «этих вещах» и без того много говорят и пишут. Он заявлял: «После войны останется еще меньше мужчин, за которых можно будет выйти замуж, – а такая книга только отпугнет их»[88]. В Америке «Супружеская любовь» была запрещена за непристойность вплоть до 1931 года. За это время в Великобритании книга пережила девятнадцать переизданий, общий тираж составил 750 000 экземпляров. В продолжении «Супружеской любви» – книге «Долговечная страсть»[89] (Enduring Passion, 1928) – Стоупс заявляла: за то, что поделилась с женщинами знаниями о радостях секса, она подверглась жестокому нападению со стороны мужчины-аристократа. Писательница утверждала, что «лорд Х» обвинил ее в разрушении семьи, потому что «Супружеская любовь» дала женщинам информацию, которую стоило знать только проституткам. Он настаивал:

Как только женщинам дают распробовать подобные вещи, они превращаются в вампиров – и ты впустила вампиров в дома приличных мужчин… А мы этого не хотим. Жена должна быть хранительницей очага, превращать дом в место тихого покоя для мужчины. Ты же превратила мой дом в ад: теперь, когда моей жене все известно, я не могу отвечать ее требованиям[90].

«Создав таких вампирш, ты вскормишь поколение женоподобных мужчин», – якобы угрожал лорд Х[91]. Стоупс заявляла, что мужчина был пожилой[92]. Если это правда, возможно, он не посещал кинотеатров. Но не сложно догадаться, как бы он отнесся к любимому женщинами киногерою того времени – Рудольфу Валентино с браслетами раба на руках.

Эдит Мод Халл начала писать романы, когда ее муж отправился в армию в годы Первой мировой войны. «Шейх» был впервые опубликован в 1919-м[93]. Книга повествует о Диане Майо, смелой молодой аристократке, которая в поисках приключений отправляется путешествовать по пустыне. И получает даже больше, чем могла мечтать: ее похищает шейх Ахмед Бен Хасан, переполненный тестостероном арабский военачальник, который олицетворяет клише многих романтических героев – он спуску не дает женщинам и обращается с ними как с животными. Похитив Диану, шейх привозит ее в свой роскошный шатер, полный шелковых подушек и сверкающих безделушек, и насильно принуждает ее подчиняться. Ахмед постоянно курит, но крайне привередлив в вопросах личной гигиены. Сначала Диана сопротивляется его напору, обижается и грустит. Ахмед не обращает на это внимания. Она пытается сбежать, но он выслеживает ее и возвращает. Внезапно Диана понимает, что происходящее доставляет ей удовольствие и она вообще-то влюбилась. В конце концов, Ахмед намного сексуальнее какого-нибудь бесхарактерного английского франта, к которым она так привыкла. Тем не менее бунтарская натура заставляет ее скрывать свои чувства от Ахмеда, который, судя по всему, только возбуждается от ее сопротивления и быстро заскучал бы после сентиментального признания в любви. Но и в чувствах шейха заметны перемены. Когда Диана попадает в плен к другому шейху – на этот раз жирному, вонючему, с неприятными привычками и грязью под ногтями, – Ахмед тут же бросается ее спасать. Он успевает как раз вовремя, но получает тяжелую рану. Это позволяет Диане проявить жертвенность и показать свою женскую преданность. Пока Ахмед лежит в бреду, его друг рассказывает Диане, что на самом деле шейх – не араб, в нем течет англо-испанская кровь, и у него даже есть титул (лорд Гленкарил). Наконец, Ахмед приходит в себя, понимает социальную неприемлемость положения, в котором из-за него оказалась Диана, и решает отправить ее домой. Но теперь героиня так сильно хочет остаться с шейхом, что угрожает застрелиться, если он отошлет ее прочь. И вот Ахмед прижимает ее, трепещущую, дрожащую, к своей широкой мужской груди и обещает, что никогда ее больше не отпустит.


Рекомендуем почитать
Британские интеллектуалы эпохи Просвещения

Кто такие интеллектуалы эпохи Просвещения? Какую роль они сыграли в создании концепции широко распространенной в современном мире, включая Россию, либеральной модели демократии? Какое участие принимали в политической борьбе партий тори и вигов? Почему в своих трудах они обличали коррупцию высокопоставленных чиновников и парламентариев, их некомпетентность и злоупотребление служебным положением, несовершенство избирательной системы? Какие реформы предлагали для оздоровления британского общества? Обо всем этом читатель узнает из серии очерков, посвященных жизни и творчеству литераторов XVIII века Д.


Средневековый мир воображаемого

Мир воображаемого присутствует во всех обществах, во все эпохи, но временами, благодаря приписываемым ему свойствам, он приобретает особое звучание. Именно этот своеобразный, играющий неизмеримо важную роль мир воображаемого окружал мужчин и женщин средневекового Запада. Невидимая реальность была для них гораздо более достоверной и осязаемой, нежели та, которую они воспринимали с помощью органов чувств; они жили, погруженные в царство воображения, стремясь постичь внутренний смысл окружающего их мира, в котором, как утверждала Церковь, были зашифрованы адресованные им послания Господа, — разумеется, если только их значение не искажал Сатана. «Долгое» Средневековье, которое, по Жаку Ле Гоффу, соприкасается с нашим временем чуть ли не вплотную, предстанет перед нами многоликим и противоречивым миром чудесного.


Польская хонтология. Вещи и люди в годы переходного периода

Книга антрополога Ольги Дренды посвящена исследованию визуальной повседневности эпохи польской «перестройки». Взяв за основу концепцию хонтологии (hauntology, от haunt – призрак и ontology – онтология), Ольга коллекционирует приметы ушедшего времени, от уличной моды до дизайна кассет из видеопроката, попутно очищая воспоминания своих респондентов как от ностальгического приукрашивания, так и от наслоений более позднего опыта, искажающих первоначальные образы. В основу книги легли интервью, записанные со свидетелями развала ПНР, а также богатый фотоархив, частично воспроизведенный в настоящем издании.


Уклоны, загибы и задвиги в русском движении

Перед Вами – сборник статей, посвящённых Русскому национальному движению – научное исследование, проведённое учёным, писателем, публицистом, социологом и политологом Александром Никитичем СЕВАСТЬЯНОВЫМ, выдвинувшимся за последние пятнадцать лет на роль главного выразителя и пропагандиста Русской национальной идеи. Для широкого круга читателей. НАУЧНОЕ ИЗДАНИЕ Рекомендовано для факультативного изучения студентам всех гуманитарных вузов Российской Федерации и стран СНГ.


Топологическая проблематизация связи субъекта и аффекта в русской литературе

Эти заметки родились из размышлений над романом Леонида Леонова «Дорога на океан». Цель всего этого беглого обзора — продемонстрировать, что роман тридцатых годов приобретает глубину и становится интересным событием мысли, если рассматривать его в верной генеалогической перспективе. Роман Леонова «Дорога на Океан» в свете предпринятого исторического экскурса становится крайне интересной и оригинальной вехой в спорах о путях таксономизации человеческого присутствия средствами русского семиозиса. .


Ванджина и икона: искусство аборигенов Австралии и русская иконопись

Д.и.н. Владимир Рафаилович Кабо — этнограф и историк первобытного общества, первобытной культуры и религии, специалист по истории и культуре аборигенов Австралии.