Мужчина – это вообще кто? Прочесть каждой женщине - [25]

Вы уже догадались, что мать звали Марией, отчима Иосифом, а сына Иисусом. Вольный пересказ известного сюжета помогает сформулировать ряд важных вопросов.

• Есть ли в нашей культуре образ отца, такой же сильный и мощный, как материнский?

• Не является ли отсутствующий, недостижимый, эмоционально дистанционный отец такой же значимой фигурой в нашем сознании, как жертвенная мать?

• Существует ли в нашем «культурном ДНК» образ отца теплого, мягкого, близкого?

• Где взять мужчине опыт и «руководство» в отцовстве?

• Не является ли дистанцированный, далекий, грозный отец единственным образом, подспудно формирующим отцовские качества?

В основе русской культуры, философии жизни и нравственного закона лежит христианство. Божественная Троица и Святое Семейство – ключевые образы коллективного бессознательного. Святое семейство – это Богородица, младенец Иисус и его отчим. Богородица является эталоном материнских чувств, примером отношения к ребенку. Жертвенность, избыточная забота и бесконечное терпение характерны для женщины-матери. Если же женщина не следует канону, то подвергается осуждению, и сама испытывает чувство вины. С этим все ясно.

А задавались ли вы вопросом, где отец Божественного сына? Какова модель отцовства при идеальной матери? Какова его роль в семействе?

Почти никакой. Рядом с идеальной матерью – всегда отчим ребенка, святой Иосиф. Настоящий отец – непостижим, неприступен и недоступен пониманию. Он присутствует в жизни как закон и судья, властвует, направляет. Грозная власть отца доминирует в семье. Но он не участвует в повседневных заботах. Отвечает же за дела семьи мать. Сын психологически несоизмеримо ближе к матери, а мать ближе к сыну, чем к отцу.

Какое отношение эта евангельская история имеет к реальному современному отцовству?

Да самое непосредственное!

Подобное распределение ролей в семье – не просто религиозная история. Это наша модель, передаваемая из поколения в поколение более тысячи лет, повлиявшая на понимание и реализацию отцовства и материнства. По сути, вечно отсутствующий и эмоционально недоступный отец – срез с нашей живой действительности. Ведь именно об этом говорят женщины, описывая сложности семейной жизни. Извечная отстраненность и неучастие отца вызывает боль и непонимание. Если вы ни разу не слышали от своей жены: «Ты мало занимаешься ребенком, тебя все время нет дома!», то, скорее всего у вас пока еще нет детей. Мы удивляемся и мучаемся из-за «неправильного» отношения мужчин к детям и семье. Частенько произносим: «Куда делись отцовские чувства, раньше все было по-другому!»

Мы любим мечтать о патриархальном укладе, сетуем на то, что традиции разрушены. Уверены: соблюдались бы «заветы отцов» – был бы порядок, потому что отношение мужчин к отцовству «раньше» было правильным. Мы представляем себе большой стол, во главе которого – отец семейства, а вокруг него – большая дружная семья. Глава семьи – настоящий патриарх, заботливый, справедливый и сильный. Его слово – закон для всех.

У нас есть свой, родной «учебник жизни», который и сейчас многие не прочь реанимировать, ностальгируя по истинно русскому образу жизни. Это «Домострой», первый свод законов семейной жизни и педагогики, созданный духовником Ивана Грозного протопопом Сильвестром.

Вот предписания отцам по воспитанию детей:

«Наказывай сына своего в юности его, и успокоит тебя в старости твоей. И не жалей, младенца бия: если жезлом накажешь его, не умрет, но здоровее будет, ибо ты, казня его тело, душу его избавляешь от смерти. Если дочь у тебя, и на нее направь свою строгость, тем сохранишь ее от телесных бед: не посрамишь лица своего, если в послушании дочери ходят […]. Воспитай детей в запретах и найдешь в них покой и благословение. Понапрасну не смейся, играя с ним: в малом послабишь – в большом пострадаешь скорбя. Так не дай ему воли в юности, но пройдись по ребрам его, пока он растет, и тогда, возмужав, не провинится перед тобой и не станет тебе досадой и болезнью души, и разорением дома, погибелью имущества, и укором соседей, и насмешкой врагов, и пеней.

Чада, любите отца своего и мать свою и слушайтесь их, и повинуйтесь им во всем. С трепетом и раболепно служите им».

(Домострой, 1990. С. 134–136, 141, 146)

Церковные установки подкреплялись светским законодательством. Согласно Уложению 1649 года, дети не имели права жаловаться на родителей, убийство сына или дочери каралось всего лишь годичным тюремным заключением, тогда как детей, посягнувших на жизнь родителей, закон предписывал казнить «безо всякие пощады». Это неравенство было устранено только в 1716 году, когда Петр I собственноручно приписал к слову «дитя» добавление «во младенчестве», ограждая тем самым жизнь новорожденных и грудных детей.

Послушаем сыновей, живших задолго до нас.

«Между родителями и детьми господствовал дух рабства, прикрытый ложною святостью патриархальных отношений… Чем благочестивее был родитель, тем суровее обращался с детьми, ибо церковные понятия предписывали ему быть как можно строже… Слова почитались недостаточными, как бы убедительны они ни были… Домострой запрещает даже смеяться и играть с ребенком» (Костомаров, 1887. С. 155).