Муж моей мечты - [28]

— Ну, лично с ним не знаком, — начал юлить муж, — но о нём кое-что знаю, а теперь ещё могу и проверить добытую информацию, — теперь на меня смотрели предвкушающе, разве что руки не потирали от нетерпения.

— Марк, давай домой! — взгляды людей нервировали, я вымоталась. Злость на то, что меня водили за нос столько лет, и облегчение, что мы вернулись домой, смешались между собой, принеся эмоциональную пустоту. Казалось, сил не осталось вовсе, а после перехода у меня опять кружилась голова, и я еле переставляла ноги, странно, но Маша, в отличие от меня, была бодрой и полной сил.

— И правда, лучше дома всё обсудить, — соглашаясь со мной, Марк повел нас к выходу из зала.

Проходя по коридору, я невольно поёжилась от изучающих взглядов, которые, казалось, пронизывали насквозь, как рентген. Заметив директора школы, кивком поприветствовала его. Мужчина ответил мне взаимностью, а вот злобный взгляд географички неприятно кольнул, вот что она прицепилась к нашей семье?

В полном молчании, думая каждый о своём, мы ехали домой. Марк время от времени поглядывал на нас с дочкой. Маня была притихшей, нервно теребя кулон, она смотрела в окно машины. Мимо проносились уже ярко-оранжевые листья деревьев, на асфальте то там, то тут ветер намел небольшие сугробы опавшей листвы. Я обожала осень, она дарила мне ощущение уюта и тепла, даже дождливые деньки и те дарили покой моему сердцу, сейчас же на сердце было тревожно.

— Марк, как Пашка без нас тут? — беспокойство и тоска о сыне заполнили меня, я так соскучилась по своему мальчику, наверное, именно это меня и терзает.

Тишину салона прорезал звон мобильного телефона, а я меня накрыло ощущение дежавю.

— Сейчас, — бросив мне в ответ, Марк принял вызов: — Алло, — продолжая уверенно вести машину одной рукой, другой он прижимал трубку.

— … - улыбаясь, он смотрел на дорогу. — Нет, Оленька, спасибо. Пашу заберу сам, уже освободился, — такие теплые нотки в голосе, руки мои сжались в кулаки, больно поранив ладони ногтями.

— …

— Нет, приезжать не надо, мои девочки вернулись, — машина повернула к дому, плавно подъезжая к калитке, наглость Марка убивала меня, не сдерживая ярость, я вылетела из машины, едва та остановилась.

Уже несясь в дом, я услышала, как Марк завершал разговор:

— Ещё раз спасибо. Не знаю, что бы без вас делал. До свидания.

Войдя в дом, я, гневно скинув туфли, зашла на кухню и замерла. Вслед за мной зашли и Марк с дочкой, муж что-то искал в телефоне, дочь, быстро разувшись и со счастливой улыбкой выхватив телефон, помчалась в залу. Ещё ничего не подозревающий Марк подошел ко мне, наклоняясь за поцелуем.

— Так сколько, ты говоришь, нас не было? — шипя, уточнила я, ища на столе какой-нибудь тяжёлый предмет, но, как назло, столешница была пуста, как и барная стойка.

— Около пятнадцати часов, а…

— А ты успел за это время найти мне замену! Что это? — я обвела рукой кухню, останавливаясь на обеденном столе. На нём лежала белоснежная тканевая скатерть, которую я стелила только по праздникам. Заварочный набор, обычно спрятанный в шкафчике, теперь занимал почётное место на столе рядом с вазой, в которую были поставлены розы из моего сада во дворе! Я никогда их не срезала, ведь часто в свободное время, сидя в саду с книжкой в руках, именно их аромат и красота дарили мне ощущение сказки. И вот сейчас какая-то мымра пришла в мой дом и разрушила мою сказку!

— Ты о чём? — Марк, проследив за моей рукой, глянул на стол. — А, ты расстроилась, что Оленька срезала твои розы! — догадался, Капитан Очевидность! — Лен, та брось из-за такой ерунды нервничать! — муж попытался притянуть меня к себе, но я отскочила от него на пару шагов, как раз к раковине, и всё… это стало последней каплей! Она выкинула мою сушилку для тарелок и купила новую, за пятнадцать часов, что меня не было, какая-то Оленька стала хозяйкой в моём доме с легкой подачи моего мужа!

Схватив сушилку вместе с тарелками и всем, что там было, я со всей дури швырнула её в Марка, который только по счастливой случайности смог поймать сушилку, а вот посуда из неё всё же вылетела.

— Ах ты скотина! Бери свою Оленьку и вали ты вместе с ней в синие дали! — я так в жизни никогда не кричала. — За пятнадцать часов ты привёл в мой дом какую-то девку, которой позволил распоряжаться на моей кухне, брать мои вещи и резать мои цветы! Ты их садил? Кто дал тебе такое право? — я орала и рыдала одновременно, от ярости меня всю трясло, впервые в жизни я поняла, что значит этот холодный термин — «состояние аффекта»!

— Лен, Ленусь, ты чего? Солнышко… — растерянный и перепуганный вид собственного мужа совсем не успокаивал, наоборот — мне безумно захотелось его долбануть, вот сильно-пресильно, от всей души! За то, что не спас от демонов, за то, что позволил кому-то хозяйничать, за свои цветы, за свой мир, который он разрушил своими изменами, и обманом, и бог его знает ещё чем…

— Мам, папа, что здесь у вас происходит? — в кухню влетела дочка, держа в руках телефон. Она смотрела то на меня, то на отца. Наверное, мы представляли из себя забавное зрелище! Я в вечернем платье, вся зарёванная, с яростным взглядом и жаждой мести, и Марк, опешивший от происходящего, судорожно прижимающий чёртову сушилку к груди. А между нами осколки разбитой посуду вперемешку с вилками и ложками.