Муж, которого я купила - [11]

Он наконец отнял ладони от лица.

— Да! Да, я люблю тебя! — воскликнул он. И с неистовой страстью обнял ее. и жадно прильнул к ее губам.

Меня это не шокировало, в этом не было для меня ничего нового. Просто видеть, как он целует ее, было невыносимо, и потому я закрыла глаза. Вот и все.

— Я так долго этого ждала, — сказала она, обнимая его чуть более страстно, чем хотела.

Но он вдруг решительно отодвинулся от нее и мрачно молвил:

— Ты больше никогда не увидишь меня.

— Я увижу тебя вечером, — ответила она. — Буду ждать тебя в «Эксельсиоре».

— Я не приду!

— Придешь!

— Никогда! Ни за что!

— Я прошу тебя об одолжении, Генри… До девяти! — сказала она свое последнее слово и вышла из его кабинета.

У меня как раз хватило времени на то, чтобы спрятаться за шторой.

Когда я снова заглянула в комнату, он сидел на стуле, обхватив руками голову. Все его отчаяние было видно по тому, как сильно побелели кончики его пальцев.

Вот мой удобный случай. И теперь надо действовать.

Я пошла к себе в комнату, сняла шляпку и пальто. И уже собралась спуститься вниз, к Генри, как вдруг остановилась.

— Ты хоть осознаешь, — пробормотала я едва слышно, — кого и что ты собираешься добровольно проиграть? — И я сделала глубокий вдох.

На моем столе стояла фотография Генри, лучшая из всех, что когда-либо у нас была. На ней было написано: «Моей Ирэн — от Генри — навсегда». Я подошла поближе и рухнула на колени, шепотом моля: «Генри… Генри…» Я больше ничего не могла вымолвить. Я просила о том, чтобы он дал мне сил сделать то, что я задумала.

Затем я поднялась и пошла вниз.

— Генри, — сказала я, входя в комнату, — я получила письмо от мисс Коуан. Она заболела, и я съезжу навестить ее.

Мисс Коуан была нашей давней знакомой и жила в другом городе, в четырех часах езды отсюда. Я навещала ее крайне редко.

— Мне бы не хотелось, чтобы ты уезжала, — ответил Генри, нежно прикладывая ладонь к моему лбу, — ты выглядишь бледной и усталой, лучше бы ты отдохнула.

— Да я в полном порядке, — ответила я. — Вернусь завтра утром.

У меня в комнате был телефон, и Генри не слышал, как я по нему говорила. В семь я позвонила Джеральду фею.

— Мистер фей, — сказала я, — как насчет того, чтобы встретиться в половине девятого в «Эксельсиоре»?

— Ч-что! Ох, мисс Стеффорд!.. — пробормотал он в трубку, и я почувствовала, как он теряет привычное для него самообладание и лоск перед неожиданным приглашением. Я повесила трубку.

Мой план был прост. Генри придет в «Эксельсиор», чтобы встретиться с Клэр ван Дален, и натолкнется на меня с Джеральдом феем под руку. Я сказала ему, что меня не будет всю ночь, вот и все.

Я собиралась медленно и была крайне внимательна к вечернему туалету, целиком отдавшись самому процессу. Я надела свое лучшее платье, серебристое из газа, переливающееся и мерцающее горным хрусталем. Я накрасилась так, чтобы выглядеть необычайно привлекательно, — пришлось использовать немало румян для такого дела.

И вдруг шальная мысль ворвалась ко мне в голову, заставив буквально подскочить на месте: а что, если Генри не придет в «Эксельсиор»? Он так решительно кричал ей в ответ «Никогда!»… Что же будет, если у него хватит сил противостоять чарам Клэр?

Хрупкая пудреница выскользнула у меня из руки и упала на пол, разбившись вдребезги.

Если он не придет, тогда это значит, что он больше не любит ее так сильно! И тогда я прибегу домой, упаду ему в ноги и все ему расскажу! Я не плакала весь день, и теперь слезы катились по моим щекам… надо же, какие крупные капли. Когда теряешь надежду, а потом она к тебе возвращается — это еще более жестокая пытка. Я была спокойна, когда начала собираться. Теперь же мои руки дрожали так, что я едва могла прикоснуться к чему-либо.

Когда я наконец была готова, я надела свое походное пальто, которое полностью скрывало выходное платье. Затем пошла вниз.

— Береги себя, Ирэн, — сказал мне Генри на прощанье, аккуратно застегивая мне пальто у воротника. — Не усердствуй слишком, не трать на это все свои силы.

— Не буду, Генри, не буду. До свидания, Генри. — Я поцеловала его. Наверное, в последний раз…

Я пешком шла по темным улицам. Ночь была холодная, и ветер задувал под пальто, руки и плечи немного мерзли. Я чувствовала, как серебристое платье скользит по ногам, и шла уверенно и ровно, гордо подняв голову.

«Эксельсиор» — большой ночной клуб нашего города. Плохой репутацией он не славился, но по какой-то причине женщины приходили сюда либо с мужьями, либо не приходили вообще. Я взглянула на огромную, подсвеченную электрическими лампочками вывеску с названием заведения, такую яркую, что на нее было больно смотреть. Я прошла через стеклянную дверь и поднялась наверх, не слыша своих собственных шагов из-за мягких ковров, устилающих пол. Резкие, грохочущие звуки, которые издавали инструменты какой-то джазовой группы, оглушили меня, едва я вошла в главный зал. Повсюду светили белые круглые лампы, стояли белые столы, мельтешили черные костюмы и чьи-то обнаженные плечи. В стаканах искрились и пенились напитки, девушки щеголяли в шелковых чулках и мерцали дорогими брильянтами.

Мистер Грей меня ожидал. Он выглядел как один из парней на картинках из престижных журналов о мужской моде. Будучи истинным джентльменом, он не выказывал ни единого признака того, чтобы его что-то в этом месте удивляло. Он вежливо и