Музей искусства Нельсона-Эткинс Канзас - [2]
Данная египетская скульптура принадлежит захоронению периода Древнего царства. На поверхности земли возводилось прямоугольное сооружение с одним узким входом в подземелье, где располагалась погребальная камера. Помещение гробницы не было рассчитано на посещение, туда могли проходить только жрецы для осуществления ритуалов. Камера обычно богато раскрашивалась, в нее помещали статуи умерших, а также различные ценности. Естественно, таких почестей удостаивались только самые знатные люди.
Перед зрителем — портрет чиновника по имени Мечечи. Несмотря на реалистичность черт, облик идеализирован, он изображен юным в характерной для жрецов белой юбке на специальном каркасе. Сокровища упомянутой гробницы, в том числе плиты с росписями, повествующими об укладе жизни Древнего Египта, хранятся во многих музеях мира, в частности в Лувре и музее Метрополитен.
Перед зрителем — харизматичный правитель Древнего Египта. Наклон головы, форма губ, посадка глаз — все указывает на властность, независимость и уверенность в себе. Сразу видно, что это выдающаяся и суровая нравом личность. Безусловно, данный портрет не может считаться полностью реалистичным, так как скульптор не запечатлел признаков возраста фараона, но мастерство неизвестного ваятеля неоспоримо. Он изобразил Сенурсета III так, как тот хотел видеть себя. Названному правителю принадлежат слова: «Я расширил свои границы далеко на юг, я умножил то, что перешло мне по наследству… Нападать — значит быть храбрым, отступает только трус». На голове властителя — традиционный убор фараона, на лбу — оберегающая от злых сил кобра.
Эта статуэтка древнеегипетской принцессы представляет самый загадочный и интересный этап развития искусства страны. Дело в том, что фараон Аменхотеп IV указом реформировал вековые традиции царства: перенес столицу (из Фив в Тель-эль-Амарну), заново отстроил себе резиденцию, переименовал богов, выдвинул новых, взял другое имя (Эхнатон), а также полностью поменял, казалось бы, незыблемые принципы художественного вкуса египтян. Скульптуры буквально в одночасье стали очень пластичными по трактовке поверхности, позам, портретным чертам. В них появились мягкость, человечность, особый лиризм, который виден в этом небольшом изваянии девочки из семьи правителя. Впечатляет и то, что в насквозь пронизанной условностями культуре вдруг позволяется, становится возможным изображение полностью обнаженного человека. Подъем нового искусства был недолгим, однако очень ярким и совершенно необъяснимым.
На данном древнеегипетском раскрашенном рельефе узнаваемого стиля изображен один из самых успешных чиновников страны по имени Монтуэмхет. За время деятельности этого влиятельного политика Верхний Египет пережил три нападения ассирийской армии. Он работал при сменивших друг друга четырех фараонах, которые утратили фактическую власть. Здесь Монтуэмхет в одеянии жреца предстал перед Анубисом, проводником усопших в загробный мир. Бог с головой шакала — один из самых популярных героев искусства страны, где главной книгой была Книга мертвых, а вся жизнь египтянина концентрировалась на культе умерших.
Рассмотрим основные особенности древнеегипетского рельефа, в целом не менявшиеся тысячелетиями (за исключением эпохи Эхнатона, о которой говорилось выше). Рельефы делались очень низкими, то есть снималась большая часть массы камня, оставлялись только тонкие силуэты. Еще применялся так называемый углубленный рельеф: фигуры прорезались в толще камня. Мастера словно распластывали тела по поверхности. Они создавали наиболее полное изображение человека, обычно глаз не в состоянии так увидеть силуэт. Каждая фигура традиционно «составлялась» из фрагментов, данных в разных ракурсах: торс — в фас, голова и ноги — в профиль. Рисунки размещали в одну линию, несколькими ярусами. Движение сцен, повествование приобретало неторопливый, монотонный характер. Преобладание силуэтов и единство стиля подчеркивали гладкость стен. Создавалась необычайно торжественная атмосфера размеренной устремленности к вечности. Мастера не использовали ракурсы и перспективные уменьшения. Размеры фигур соответствовали статусам персонажей: самыми крупными делались боги, потом фараоны, аристократы, а самыми маленькими дети и рабы.
Эстетику древнеегипетского рельефа сотни лет спустя, в XIX и XX веках, открыли для себя европейцы.
Перед зрителем так называемый фаюмский портрет — реалистичное изображение умершего, которое при погребении помещали на верхнюю часть тела мумии. Указанный обычай появился в Египте во времена Римской империи: обряд мумифицирования был традиционным, а документальная передача облика человека — достоянием римской культуры. Вместе это дало потрясающие по своей жизненности и одновременно идеализированности и благородности погребальные портреты. Кажется, что задумчивый взгляд умершей отражает мысли о загробной жизни. Произведения данного жанра делались в технике энкаустики: мастера наносили на деревянную панель расплавленные восковые краски. Такой способ придавал особую стойкость изображениям, делал их «вечными». Поэтому они дошли до наших дней в почти нетронутом виде.
