Мусульманин - [14]
- Убить не убью, но покалечу, - мрачно сказал вдруг Федька.
- Да ну его, Федь, связываться! - Крестный сразу понял, о ком речь, и попробовал успокоить Федьку.
- А может, и убью, - предположил Федька. - Но тогда уж точно зеленкой лоб намажут...
- Зеленкой? - не понял крестный, косясь на оставшееся в бутылке. - Это для чего?
- Чтобы заражения крови не было, - с усмешкой ответил Федька. - Высшую меру мне тогда дадут, вышку. - Он вылил в стакан все, что оставалось в бутылке, и заговорил неравнодушно: - Крестный, если увидишь, что я его убивать начал, кричи: "Федька - вышка!" Понял? "Вышка!" - кричи. Я, может, тогда остановлюсь.
- Да ну его к черту, Федь! - в сердцах воскликнул крестный. - Он же одичал там! Дикий стал! Одно слово - мусульманин!
И он замолк вдруг, прислушался. И Федька тоже прислушался. Издалека, с крутояра доносился сюда жалобный и призывный распев мусульманской утренней молитвы.
Постелив коврик на мокрую от росы траву, Коля истово молился, во весь голос выпевая и растягивая непонятные, чудные слова:
- Бисми л-лахи р-рахмани р-рахим Ап-Хасиду лилахи рабби-и-алямина р-рахмани, р-рахими малики йауми д-дини.
То ли было так тихо, то ли Коля совершал намаз громче обычного, но его слышала в то утро вся Аржановка, вся от края до края. И, вернувшись ко вчерашним своим размышлениям, аржановские задавали себе вопрос: "Чего он просит у своего Аллаха - войны с братом или мира?" И, подумав, отвечали себе: "Войны, ясное дело - войны".
Но прошел день, и еще день, и еще полдня, но никакой войны не случалось, тихо было в доме Ивановых. Правда, тетка Соня не оставляла сыновей наедине ни на минуту и заговаривала то с одним, то с другим на разные темы, чтобы они не молчали подолгу и не задумывались, истории разные смешные рассказывала и песни жизнерадостные запевала, предлагая поддержать. Братья не поддерживали, но и не искали повода, чтобы снова драться. Коля по-прежнему работал и молился, ничего в нем не переменилось, а вот Федька изменился и, как говорится, в лучшую сторону. Днем он спать перестал и матери по хозяйству помогал охотно, даже за водой с коромыслом сходил, а раньше отказывался, считая это не мужским делом. Не пил.
Однако тетку Соню эти перемены не радовали, а наоборот - пугали.
Но ничего страшного не случалось. Более того, братья даже обменялись парой фраз про какую-то доску в сарае. Да и идея Колиной рыбалки Федьке принадлежала.
- Ты б сходил, Колян, рыбки половил, ты до армии мастак был ее ловить, так он сказал вдруг Коле.
И Коля согласился с радостью, тем более давно собирался это сделать, да все времени не было. Тетке Соне и это не понравилось, ей казалось, что Федька задумал хитрость какую-то, она ворчала и говорила, что три года назад костью рыбной подавилась и теперь видеть не может эту рыбу. А может, она знала, с кем Коля на речке встретится? Может, и Федька это даже знал, хотя какая ему разница? А вот Коля не знал, не знал точно и удивился, почти испугался, когда увидел на речке Верку. Точнее, испугался он выстрела, вздрогнул от неожиданности, а тут как раз Верка появилась, и это совпало...
Был вечер, тихо, если не считать журчания воды у берега. Стоя в воде по пояс, Коля подводил под прибрежный куст натянутую на окружность проволоки сетку, и в этот момент громыхнул где-то недалеко выстрел - ба-бах! Коля вздрогнул от неожиданности и тут же услышал Веркин голос, веселый, насмешливый:
- Испугался, раб Божий? Не бойся, это дачники ворон пугают.
Она выглядывала, улыбаясь, из-за густой листвы на другом берегу. Одета Верка была в телогрейку, брезентовые брюки и резиновые сапоги.
- Ну что, много наловил? - поинтересовалась она.
Коля заглянул в мокрую холщовую сумку на груди и смущенно признался:
- Мало...
- Да ее тут всю потравили! Иди, отдохнем!
И пока Коля шел через быструю воду к ней, она рассказывала, смеясь:
- Тут три года назад, без тебя, зимой, такое было! Там какой-то завод заразу в воду выпустил, и рыба вся сюда, в нашу речку как поперла! Сплошняком шла! Мешками тащили! Рыбнадзор понаехал, милиция! Мы ее в снег прятать! Всю зиму потом рыбу лопали, до тошноты...
Верка поставила корзину с крапивой и брошенным сверху серпом и уселась под дерево. Рядом сел Коля.
- Фу, запарилась! - поделилась Верка и расстегнула телогрейку, под которой прилипла к телу белая футболка. Сквозь нее просвечивали маленькие налитые груди и темнели соски.
Верка протянула сигареты, но Коля помотал головой и отвернулся. Верка закурила, выпустила дым и прокомментировала ситуацию:
- Кто не курит и не пьет, тот здоровеньким помрет, так, да?
Она засмеялась. Коля смотрел все куда-то в сторону.
- Эй, раб Божий! - окликнула его Верка. - Ты чего?
- Соловьев теперь тоже нет? - спросил Коля.
Верка засмеялась:
- Они ж весной. Забыл? Весной полно. А знаешь, как твой крестный говорит, когда поют они? "Пули льют". Ха-ха! Слушай, а как будет по-афгански "соловей"?
- Такого нет языка, афганского, - ответил Коля, улыбаясь.
- Ну, ты там на каком калякал?
- На фарси.
- На фарси, на марси, вот я и спрашиваю? Как "соловей"?
- Буль-буль.
- Как-как?
Имя Валерий Залотухи прежде всего связано с кинематографом, и это понятно - огромный успех фильмов `Мусульманин`, `Макаров`, `Танк `Клим Ворошилов-2`, снятых по его сценариям, говорит сам за себя. Но любители литературы знают и любят Залотуху-прозаика, автора `революционной хроники` `Великий поход за освобождение Индии` и повести `Последний коммунист`. При всей внешней - сюжетной, жанровой, временной - несхожести трех произведений, вошедших в книгу, у них есть один объединяющий момент. Это их герои. Все они сами творят свою судьбу вопреки кажущейся предопределенности - и деревенский паренек Коля Иванов, который вернулся в родные края после афганского плена мусульманином и объявил `джихад` пьянству и безверию; и Илья Печенкин, сын провинциального `олигарха`, воспитанный в швейцарском элитном колледже и вернувшийся к родителям в родной Придонск `последним коммунистом`, организатором подпольной ячейки; и лихие красные конники Григорий Брускин и Иван Новиков, расправившиеся на родине со своим русским Богом исовершившие великий поход в Индию, где им довелось `раствориться` среди тридцати трех тысяч чужих богов...
Герой романа «Свечка» Евгений Золоторотов – ветеринарный врач, московский интеллигент, прекрасный сын, муж и отец – однажды случайно зашел в храм, в котором венчался Пушкин. И поставил свечку. Просто так. И полетела его жизнь кувырком, да столь стремительно и жестоко, будто кто пальцем ткнул: а ну-ка испытаем вот этого, глянем, чего стоит он и его ценности.
Все тайное однажды становится явным. Пришло время узнать самую большую и самую сокровенную тайну великой русской революции. Она настолько невероятна, что у кого-то может вызвать сомнения. Сомневающимся придется напомнить слова вождя революции Владимира Ильича Ленина, сказанные им накануне этих пока еще никому не известных событий: «Путь на Париж и Лондон лежит через города Афганистана, Пенджаба и Бенгалии». Не знать о великом походе за освобождение Индии значит не знать правды нашей истории.
Роман «Свечка» сразу сделал известного киносценариста Валерия Залотуху знаменитым прозаиком – премия «Большая книга» была присуждена ему дважды – и Литературной академией, и читательским голосованием. Увы, посмертно – писатель не дожил до триумфа всего нескольких месяцев. Но он успел подготовить к изданию еще один том прозы, в который включил как известные читателю киноповести («Мусульманин», «Макаров», «Великий поход за освобождение Индии»…), так и не публиковавшийся прежде цикл ранних рассказов. Когда Андрей Тарковский прочитал рассказ «Отец мой шахтер», давший название и циклу и этой книге, он принял его автора в свою мастерскую на Высших курсах режиссеров и сценаристов.
Герой романа «Свечка» Евгений Золоторотов – ветеринарный врач, московский интеллигент, прекрасный сын, муж и отец – однажды случайно зашел в храм, в котором венчался Пушкин. И поставил свечку. Просто так. И полетела его жизнь кувырком, да столь стремительно и жестоко, будто кто пальцем ткнул: а ну-ка испытаем вот этого, глянем, чего стоит он и его ценности.
В книге собраны сценарии прозаика и драматурга Валерия Залотухи – лауреата премии «Большая книга» за роман «Свечка» и премии «Ника» за сценарий фильма «Мусульманин». «После войны – мир» – первый сценарий автора, написанный им в двадцать два года, еще до поступления на Высшие курсы сценаристов и режиссеров. У фильмов, снятых по сценариям «Садовник» и «Дорога», сложилась успешная кинематографическая судьба. Сценарии «Последние времена» и «Тайная жизнь Анны Сапфировой поставлены не были. «Тайная жизнь Анны Сапфировой» – это единственная мелодрама в творческой биографии автора, и она была написана для Людмилы Гурченко и Владимира Ильина.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Роман Михаила Енотова — это одновременно триллер и эссе, попытка молодого человека найти место в современной истории. Главный герой — обычный современный интеллигент, который работает сценаристом, читает лекции о кино и нещадно тренируется, выковывая из себя воина. В церкви он заводит интересное знакомство и вскоре становится членом опричного братства.
Деньги можно делать не только из воздуха, но и из… В общем, история предприимчивого парня и одной весьма необычной реликвии.
События повести не придуманы. Судьба главного героя — Федора Завьялова — это реальная жизнь многих тысяч молодых людей, преступивших закон и отбывающих за это наказание, освобожденных из мест лишения свободы и ищущих свое место в жизни. Для широкого круга читателей.