Мусульмане в Европе: Сосуществование, взаимодействие, межцивилизационный диалог - [14]

Существует известное мусульманское предание о том, что из двух соседей, один из которых мусульманин, а другой — «неверный», Аллах накажет именно мусульманина за то, что тот не поделился своим духовным богатством с соседом. Иными словами, для мусульман соседствующие с ними иноверцы — это испытание нравственного совершенства и готовности делиться благами и знаниями, которыми Аллах их облагодетельствовал. Быть мусульманином — это ежесекундный духовный труд и самосовершенствование на пути к Богу, а не предвкушение наслаждения от созерцания мук, в которые якобы будут ввергнуты те, кто думал и жил иначе.

Поскольку М. Бигиев обосновал своё понимание природы Божьего милосердия в полном соответствии с традициями мусульманского богословия, его невозможно упрекнуть в пренебрежительном отношении к источникам ислама и в интеллектуальном произволе. Его учение о всеохватности Божьей милости, предполагающее спасение всех людей независимо от религии, которую они исповедовали — это выдающийся вызов, ставящий мусульманский социум перед необходимостью выбора между внушёнными и укрепившимися за века убеждениями и собственно кораническим откровением.

Их выбор определит будущее отношений между мусульманами, по различным причинам оказавшимися в инокультурной среде, и обществами, которые открыли им возможность для обустройства жизни вдали от исторической родины. В свете сказанного совершенно очевидна сохраняющаяся актуальность учения о всеохватности Божьей милости и необходимость его дальнейшей популяризации для воспитания высокой культуры межнационального и межконфессионального общения в современном мире, характеризуемом этно-культурной и религиозной пестротой.

Глава 4. Христианская миссия в исламской среде Северного Кавказа

Христианская традиция на Северном Кавказе имеет глубокие корни. Ислам и христианство фактически на равных могут считаться историческими религиями народов этого региона. В то же время судьба христианской веры на этой земле трагична: она была постепенно вытеснена исламом в период с XIV по XIX вв. При этом Северный Кавказ мог бы претендовать на роль древнейшего ареала распространения христианства. Византийские миссионеры основывали здесь первые общины уже в IV в., древнейшие храмы относятся к временам Аланской епархии X в. (Архыз, Карачаево-Черкессия). Адыгская этика в Кабардино-Балкарии сочетает в себе элементы ислама и христианства.

Однако к концу XIX в., когда Северный Кавказ оказался полностью под контролем России, православие стало верой почти исключительно русского населения, в основном казаков, которых целенаправленно переселяли на Кавказ в качестве опоры русской власти. Ислам уважался как вера местного населения (лишь среди осетин и кабардинцев тогда были христиане). Период советской атеизации и отток русского населения с Северного Кавказа в 1990-е гг., казалось бы, поставили крест на христианском будущем региона. Но христиане вновь пустили корни во многих республиках Северного Кавказа. Постсоветская христианизация возвращает коренные народы к средневековой традиции.

Но в отличие от Средневековья, теперь на Кавказе не одна византийская традиция, а много различных христианских конфессий, каждая из которых предлагает свой путь «к корням». Прежде всего, на миссионерском поле региона с начала 1990-х гг. оказались православные и протестанты. Эта ситуация повторяет ту, которая сложилась в конце XIX в., когда среди русского населения православные священнослужители конкурировали с евангельскими движениями молокан и духоборов (существовали с конца XVIII в. как русский вариант протестантизма), а позднее и с баптистами (в то время эта миссия не затрагивала местное население).

Перестройка и распад СССР открыли двери любым миссионерам. Наряду с возрождением национальной культуры, интересом к исламу, в северокавказском обществе бурно развивались протестантские миссии, а православие долгое время оставалось чрезвычайно слабым. В начале 1990-х гг. общины Русской православной церкви (РПЦ) создавались русскими и лишь некоторыми обращёнными в православие из коренных народов. Приходы Ингушетии, Чечни фактически исчезли из-за оттока русских и Чеченских войн (священники РПЦ поддерживали боевой дух солдат, баптисты и пятидесятники раздавали Евангелия). Большой отток русских из Дагестана резко ослабил и так немногочисленные приходы этой республики. Целенаправленной миссии на Северном Кавказе православные не вели. Ситуация стала меняться только в 2010-е гг. благодаря общей стабилизации в регионе, административной реформе патриарха Кирилла и организации новых епархий на фоне миссионерского и социального подъёма внутри самой РПЦ.

Современное православие в регионе представлено РПЦ, у которой есть епархии в каждом регионе, кроме Ингушетии. Самая большая — Ставропольская митрополия во главе с митрополитом Кириллом (Покровским). Она включает в себя Ставропольскую епархию (193 прихода, 191 священник и диакон)[74], Георгиевскую епархию (103 прихода, 80 священнослужителей (клириков)) и часть приходов Пятигорской епархии. Последняя частично располагается в Ставропольском крае, но также включает в себя республики Кабардино-Балкария и Карачаево-Черкесия. Возглавляет епархию архиепископ Пятигорский Феофилакт (Курьянов), в неё входят 164 прихода и 167 клириков. Владикавказская епархия во главе с архиепископом Леонидом (Горбачевым) включает в себя территорию республики Северная Осетия (Алания), всего зарегистрировано 39 приходов