Мускат - [42]
Она помылась холодной водой из пластиковой канистры и вышла на крыльцо, чтобы обсохнуть на ветру. В тонком платье на голое тело она улеглась в гамаке и тихонько качалась туда и сюда: полуденный зной постепенно навевал на нее дремоту. Погружаясь в сновидения, Клара Йоргенсен на полпути между сном и явью подумала, что она всегда и везде легко засыпала и тотчас же задремывала, где бы ни случалось ей приклонить голову. Она никогда не боялась смежить веки даже среди совершенно незнакомой обстановки. Гораздо труднее обрести душевный покой, когда бодрствуешь. Найти место, где можно прижиться, привыкнуть к рутине повседневной жизни и повторяющимся разговорам. Для нее таким местом стала Санта-Анна. И, совсем уже засыпая, Клара Йоргенсен подумала, что ей было бы все равно, если бы она осталась в этом маленьком городке как угодно долго. В то же время представить себе это было тоже странно, потому что теперь у нее более чем когда-либо была причина отсюда уехать и по возможности поскорее.
Спустя несколько часов она отправилась в Санта-Анну. Городок дремал, усыпленный полуденным зноем. Дамы с эмпанадами разбрелись по домам, все замерло в неподвижности, только развешанное на верандах белье полоскалось на ветру. Клара Йоргенсен прошлась по набережной, миновала парочку недавно спарившихся собак, которые теперь с трудом пытались оторваться друг от друга, прошла мимо переполненных объедками мусорных баков, из которых доносился писк новорожденных котят, и наконец снова очутилась между шатких столиков тенистого помещения ресторана, где столько раз сидела раньше. Бьянку Лизарди сон сморил у входа в кухню, во сне большой палец на ее руке выпятился и торчал согнутый под каким-то неестественным углом, вентилятор над головой раздувал ее волосы, откидывая их от влажного лба. Обои на стенах еще больше выцвели. Бахрома настенных бра задеревенела от соленого воздуха. Клара Йоргенсен подошла к загородке в дальнем конце ресторана и прислонилась, подставив лицо ветерку. Где-то там, в море, ее капитан. Он тянет канаты, его сушит солнце, он вскрывает устриц и улыбается людям вокруг. Она попыталась вызвать перед внутренним взором его черты, но за четыре месяца отсутствия они выветрились из памяти.
Она поискала глазами Эрнста Рейзера, но его нигде не было видно. Может быть, он, как обычно, ушел подкрепляться супом в китайском ресторанчике. Клара Йоргенсен уже собиралась уйти, но тут проснулась Бьянка Лизарди и сообщила, что Эрнст Рейзер спит у себя в комнате. Официантка кивнула в сторону лестницы и решительно сказала, что старика можно спокойно будить, ему давно уже пора было бы спуститься. Клара Йоргенсен сперва заколебалась, она еще никогда не бывала у него в комнате, тем более не вытаскивала его оттуда после сиесты. Она осторожно забралась наверх по черной лестнице и прошла мимо непритязательных комнатушек с каменным полом и ночными горшками, не обратив внимания на живописный вид, перед которым все останавливались на верхней ступеньке. Затем взобралась по пожарной лестнице и очутилась на раскаленной от зноя бетонной крыше. Она и не подозревала, что на крышах городка тоже что-то есть. Впрочем, ничего особенного, кроме провисших веревок для белья и маленькой дверцы на небольшом возвышении, там и не было. Оказалось, что это и есть дверь, ведущая в комнату Эрнста Рейзера. Она осторожно приоткрыла ее и переступила порог, нагнув голову, чтобы не ушибиться о притолоку.
Комната показалась ей сгустком жары. В углу возле двери стояла кадка с водой, возле сливного отверстия в каменном полу лежал упавший обмылок. Треснутые жалюзи на окне в противоположной стене были опущены, и сквозь них в комнату проникали лишь узкие полоски света, открывая взору тучи пыли и мельчайшего песка, носившиеся в воздухе. Никакой мебели, кроме кровати и перевернутого деревянного ящика, служившего вместо ночного столика, здесь не было. На кровати лежал Эрнст Рейзер, спавший тяжелым сном, по лицу его струился пот. Он был накрыт только влажной простыней, покрытой потными пятнами. На ночном столике стояла фотография женщины. Она была молода, красива и улыбалась прямо в камеру руки ее были сложены на коленях. У нее были длинные, изящные пальцы с накрашенными ногтями и платье с глубоким декольте, открывавшим хрупкие плечи. Клара Йоргенсен видела, что эта девушка счастлива. Она поняла это, потому что еще недавно у нее самой, кажется, было такое же выражение. Вид этой девушки встревожил ее, она замерла перед фотографией и долго вглядывалась в нее недоверчиво, чувствуя, как в ней шевельнулся ужас. Унылая тоска человеческого существования заливала комнату, глядела на нее из всех углов. И поняв, что это ощущение не поразило ее как нечто незнакомое, Клара Йоргенсен нахмурилась, на ее лице проступило что-то похожее на ожесточение. Затем она бесшумно закрыла за собой дверь.
Все вокруг было таким же, как прежде. Клара Йоргенсен читала книгу, расположившись в ресторане. Рядом на столике стоял бокал светло-зеленого лимонада, который почти выдохся, и пепельница, все еще неиспользованная. Она сосредоточенно читала, не обращая внимания на Умберто, который заглядывал ей через плечо, чтобы узнать, во что она так углубилась. В тени пальмового навеса Бьянка Лизарди листала свои красочные журналы, дававшие ей пищу для самых невероятных фантазий о собственном будущем. Мимо чередой тянулись рыбаки, неся с собой все, что осталось непроданным от сегодняшнего улова, за ними по пятам следовала свита из бездомных котов и нескольких нечаянно прибившихся к их компании чаек. Со стороны пляжа приблизилась группа туристов и прошествовала мимо, скрывшись за поворотом улицы со своими карманными путеводителями и лишними деньгами. Какой-то полицейский констебль крадучись вышел из дома, где на шестом этаже находилась резиденция Дивины Фасиль, и, оглядевшись сперва хорошенько по сторонам, застегнул наконец ширинку и уехал восвояси. Все было как обычно, и Клару Йоргенсен преследовало ощущение, что она никогда не покидала этого городка. Она продолжала безмятежно читать, лишь время от времени поднимая голову, чтобы взглянуть на горизонт и мысленно отметить, насколько уже опустилось солнце.
«Туристы» – роман о перекрещивающихся судьбах трех молодых европейцев: испанец Себастьян становится удачливым папараццо и преследует по всему Лондону принцессу Диану; англичанин Гаррет мечтает о карьере оперного тенора и действительно приобретает громкую известность, но самого неожиданного толка; а норвежка Юлианна, которую мутит, стоит ей сесть в машину, разъезжает по миру, обновляя путеводители, написанные ее отцом.
Райан, герой романа американского писателя Уолтера Керна «Мне бы в небо» по долгу службы все свое время проводит в самолетах. Его работа заключается в том, чтобы увольнять служащих корпораций, чье начальство не желает брать на себя эту неприятную задачу. Ему нравится жить между небом и землей, не имея ни привязанностей, ни обязательств, ни личной жизни. При этом Райан и сам намерен сменить работу, как только наберет миллион бонусных миль в авиакомпании, которой он пользуется. Но за несколько дней, предшествующих торжественному моменту, жизнь его внезапно меняется…В 2009 году роман экранизирован Джейсоном Рейтманом («Здесь курят», «Джуно»), в главной роли — Джордж Клуни.
Елена Чарник – поэт, эссеист. Родилась в Полтаве, окончила Харьковский государственный университет по специальности “русская филология”.Живет в Петербурге. Печаталась в журналах “Новый мир”, “Урал”.
«Меня не покидает странное предчувствие. Кончиками нервов, кожей и еще чем-то неведомым я ощущаю приближение новой жизни. И даже не новой, а просто жизни — потому что все, что случилось до мгновений, когда я пишу эти строки, было иллюзией, миражом, этюдом, написанным невидимыми красками. А жизнь настоящая, во плоти и в достоинстве, вот-вот начнется......Это предчувствие поселилось во мне давно, и в ожидании новой жизни я спешил запечатлеть, как умею, все, что было. А может быть, и не было».Роман Кофман«Роман Кофман — действительно один из лучших в мире дирижеров-интерпретаторов»«Телеграф», ВеликобританияВ этой книге представлены две повести Романа Кофмана — поэта, писателя, дирижера, скрипача, композитора, режиссера и педагога.
Счастье – вещь ненадежная, преходящая. Жители шотландского городка и не стремятся к нему. Да и недосуг им замечать отсутствие счастья. Дел по горло. Уютно светятся в вечернем сумраке окна, вьется дымок из труб. Но загляните в эти окна, и увидите, что здешняя жизнь совсем не так благостна, как кажется со стороны. Своя доля печалей осеняет каждую старинную улочку и каждый дом. И каждого жителя. И в одном из этих домов, в кабинете абрикосового цвета, сидит Аня, консультант по вопросам семьи и брака. Будто священник, поджидающий прихожан в темноте исповедальни… И однажды приходят к ней Роза и Гарри, не способные жить друг без друга и опостылевшие друг дружке до смерти.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Юный американец, бесконечно влюбленный в живопись импрессионистов, во французскую культуру конца XIX века, отправляется в путешествие по Франции — от Гавра до Парижа, от телестудий до средневекового аббатства, от модных столичных вечеринок до издательств. Однако повсюду он сталкивается с очевидным фактом: Франции художников и поэтов больше не существует, гамбургеры, комиксы, эстрада и прочие продукты американской цивилизации заполонили умы даже самых образованных обитателей страны. А как же любовь? Уцелела ли она среди ценностей новой эры? — таким вопросом задаются персонажи этой забавной истории.
Два новейших романа одного из самых ярких авторов немецкоязычной «новой волны» Даниэля Кельмана, автора знаменитой книги «Время Малера», — философский триллер «Последний предел» и искусствоведческая трагикомедия «Я и Каминский», один из главных немецких бестселлеров 2003 года.