Мурманский сундук - [7]

— Тяжело в таких условиях держать живность, — согласился сосед.

— Вот и она сказала — сена не накосишься, на базар не наездишься. Да и силы не те — на исходе седьмой десяток… Кстати, Геронт козу держит. Если уж так приспичит, у него можно молока козьего купить…

— А что за имя такое — Геронт. Ни разу не слыхал.

— Имя редкое. В старину людей по святцам нарекали, какой святой на день рождения ближе подходил, имя того и давали. Видно, Геронт родился в день Геронтия. Если был такой святой.

— И давно этот Геронт на хуторе живёт и эта… тётка Вера?

— Сколько я помню, всегда там жили.

— Я к чему спросил, — продолжал сосед, как бы предвосхищая вопрос Воронина, почему он этим интересуется, — хутор как бы не в почете был у советской власти… Это сейчас вновь испечённые фермеры стараются хутором обзавестись, чтоб наладить там единоличные хозяйства…

— Хутор существовал до революции, и советская власть его не ликвидировала.

Нил Петрович поозирался по сторонам и тихо спросил:

— Не шалят здесь разные?

Николай понял, что он имел в виду.

— Кому шалить. Если только приезжие. Оставшихся жителей по пальцам можно пересчитать. Старики одни… Правда, прошлым летом кто-то в селе церковь обворовал — иконы утащили, до сих пор не нашли. А у нас взять нечего.

— Я-то старый. И на лето всего приехал. А вы не собираетесь в город перебираться?

— Пока нет, — ответил Николай и замолчал.

Нил Петрович сказал, поднимаясь:

— Утомил я вас своим разговором. Вы уж не пеняйте старику. Наше дело такое стариковское. Не осерчаете, если я к вам когда-нибудь забреду. Я пока не привык к бирючьей жизни. Я очень рад, что не один буду в деревне. И за родник спасибо. Без воды нет житья… А кстати, воду для полива где берёте? — спросил он уже с порога.

— Пруд на задах на противоположной стороне улицы.

— Я к чему? Может, грядку-две вскопаю, зелени посажу…

Старик ушёл, пятясь задом, всем видом показывая, как он благодарен Николаю.

Двойственное впечатление произвёл он на Николая. Вроде бы благожелательный, но дотошный и вьедливый. Купил дом в деревне и заранее не узнал, а есть ли в ней колодец.

Глава третья Предприятие «Экстра-лес»

Пауль Заг, или, как он себя просил называть на английский манер, Пол нажал кнопку. Высокие двери под красное дерево распахнулись и вошла молоденькая секретарша, с короткой стрижкой, встала у порога с блокнотом и папкой в руках, ожидая, что скажет хозяин.

— Стысь не появлялся? — осведомился он, бросив мимолётный взгляд на стройные ноги и выпирающие из-под тонкой блузки груди.

— Ещё не приходил.

— Так разыщите его! — Он вскинул серые глаза на девушку.

— Я пытаюсь, но его телефон не отвечает.

— Знаю, что не отвечает, — раздражённо бросил Заг. — Пошлите кого-нибудь на квартиру… ещё куда… не знаю. Но найдите!

Он поднялся с высокого кожаного чёрного кресла и подойдя к окну, пальцем надавил на жалюзи. Пластмассовые пластины промялись. Окно офиса, расположенного в одном из тихих переулков невдалеке от Чистопрудного бульвара, выходило во двор и кроме пыльной травы, подстриженного кустарника и низкорослых деревцев, он ничего не увидел. Да и не ожидал увидеть — двор был глухой. Отняв руку, вернулся к столу и снова сел в кресло.

— Вы просили распечатку, — сказала секретарша, устремив томный взгляд на шефа.

— Положи на стол!

Секретарша, стуча каблучками по навощённому полу, прошла к столу, положила перед Загом тонкую прозрачную папку и задержалась, ожидая дальнейших указаний.

— И где его черти носят? — недоумённо произнёс Заг, не взглянув на бумаги. В эту минуту его больше интересовало отсутствие помощника, чем дела фирмы. — Отсыпается после очередной пьянки? — задал он вопрос сам себе и поднял глаза на секретаршу. — Он вчера должен был вернуться из командировки.

Секретарша молчала, так же выжидательно глядя на шефа.

— Разыщи его хоть на дне моря и срочно ко мне. И чтоб без проволочек.

Секретарша вышла. Заг посмотрел ей вслед и вспомнил Ольгу. Вчера произошла первая за всё время их знакомства размолвка. Не такая уж и серьёзная, но они чуть не поссорились.

Он достал из коробки на столе длинную сигару, хотел закурить, но раздумал. Давно хотел приучить себя к сигарам, но крепкий дым всегда вызывал у него кашель и помутнение в голове, потом начинало противно сосать под ложечкой. И как он не хотел казаться этаким 100‑процентным американцем с виду, это у него не выходило. Но коробку самых дорогих сигар всегда держал под рукой, замечал — в минуты беспокойства или замешательства тянулся к ней, но каждый раз отдёргивал руку, вспоминая, что будет нехорошо, если закурит.

Постукивая пальцами по чёрному дубу стола, размышлял в ожидании, когда же появится Алекс, его закадычный друг и помощник. Пол усмехнулся про себя: «Друг и помощник. Пропойца и игрок!» С ним они росли с детства, вместе учились в колледже, потом Стысь уехал во Францию в университет, и их пути надолго разошлись. Пол принял дела своего отца, умершего от сердечной недостаточности, возглавив крупную фирму, а Стысь долгое время работал в периодической печати, когда началась перестройка в России, был собкором одной известной французской газеты, потом сценаристом на телевидении в Цюрихе, дела его шли не блестяще, и Заг на правах старого друга приблизил его к себе. В делах, где нужна была тайна, коммерческие секреты, он был незаменим. И в Россию он взял его, надеясь, что здесь он пригодится, тем более, что Алекс хорошо знал русский язык, намного лучше Пола.