Мурманский сундук - [24]

— Каролина? Лечится от запоя в частном пансионе.

— Идёт на пользу? — осведомился Стысь и некстати подумал про себя, что такая участь может быть уготована и ему.

— Пока лечится, всё нормально, а как выйдет, всё начинается сначала. Безнадёжно, мне думается, с ней.

— Алкаш, всегда алкаш, — ввернул ёмкое русское слово Стысь.

— Что ты сказал — не пойму? — повернулся к нему Стефан.

— Это новое русское слово, неологизм, обозначающий алкоголика.

— А Пауль? Нашёл себе здесь пассию? Ему надо заводить новую семью.

— Пауль не промах, — рассмеялся Стысь. — Наверное, весь в деда. — Он лукаво заглянул Стефану в глаза.

Тот улыбнулся:

— Я был верен Марте. А по молодости с кем не случалось грехов.

— Это вы любовь называете грехом?

Стефан не ответил, а спросил:

— Кто она?

— Что я буду раньше Пола говорить. Сами увидите и узнаете. Думаю, что у них серьёзно. Девушка она с характером положительным, очень миленькая, нет, не миленькая, а красивая.

— Ну, а как бизнес? — спросил Стыся старший Заг. — Хочу узнать из первых рук.

— Дела в фирме идут хорошо. Как говорит Пол, о’кей! Сами всё узнаете, как поживёте здесь. Фирма процветает, налажены контакты с западными партнёрами, гоним за границу не только лес и полуфабрикаты, но освоили выпуск такой мебели, что итальянцы и испанцы нам в подмётки не годятся…

Стефан согласно кивал, глядя на проносящиеся за окном подмосковные пейзажи.

— Не утомил перелёт? — спросил Стысь, обращая внимание на чисто выбритые щёки «деда».

Несмотря на свои восемьдесят с лишним лет, Стефан имел отличное здоровье, был вынослив, следил за фигурой, не позволял себе расслабляться и старался вести активный образ жизни. Спросил Стысь из вежливости: глядя на старшего Зага, можно было и не спрашивать, как он долетел. Полёт никак не отразился на его самочувствии.

— Нет, не утомил, — ответил «дед». — Да что такое пробыть в воздухе несколько часов, — и спросил: — Далеко ещё до Москвы?

— Считайте, что это уже Москва, только окраина.

— Провези меня через центр, — попросил «дед». — Хочу посмотреть первопрестольную.

— В первый раз, конечно, интересно, — сказал Стысь. — Хотя… экзотика, свой шарм, он не надоедает. Меня всегда привлекали Кремль, Красная площадь. Трепет охватывает каждый раз, когда смотрю на них. Есть в их облике нечто…

— Вот и я хочу посмотреть, — ответил Стефан и задумался.

Тогда после тюрьмы их отправили в Ярославль, оттуда через Москву на восток. Приближаясь к Москве, заключённые хотели высунуться из вагонов посмотреть на столицу. Но даже кому это удалось, Москвы не увидели: увидели лишь трубы заводов, кирпичные здания разных архитектурных форм, окутанных предутренним флёром, гулкие мосты, под которыми приходилось проезжать, да блестящие рельсы, извилистыми змейками скользившими по коричневой земле, вернее, не земле, а смеси песка и щебня, на которой росли в изобилии полынь да пижма.

— Какое время надеетесь пробыть у нас? — спросил Стысь, видя, что «дед» замолчал, уйдя в себя.

Ему надо было знать о намерениях старшего Зага, чтобы определить план дальнейших действий. Несомненно, Пол поручит Стысю продолжить так называемую операцию, которая бесславно закончилась в самом начале. У него есть страстное желание её завершить и много денег, которых он не пожалеет, раз идея фикс овладела им. Он доведёт задуманное до конца. А судя по его рассказам «дед» не особенно хочет поддержать затею внука и, как Пол думает, будет всячески препятствовать их действиям, а потому возможно Стысю поручат обезвредить Стефана мягким способом.

— Видно будет, — ответил Стефан на вопрос Стыся. — Пока не тороплюсь. Осмотрю Москву, а там поеду в Заозерье, надо навестить кое-кого.

— Ахметку что ли?

— А ты откуда знаешь про него?

— Пол мне рассказывал. Мы ж искали его.

— Искали? — удивлённо вскинул брови старший Заг. — Я ж просил Пауля ничего не предпринимать до меня.

— Хотели сделать вам сюрприз…

— Искали, значит. — Лицо Стефана стало пасмурным. — И что же — нашли?

— Нашли.

— Значит, жив Ахметка. — Глаза Стефана заискрились.

— Был жив, — вырвалось у Стыся.

Сказав это, спохватился. Пол просил не рассказывать сразу о смерти Ахметки, подготовить сначала старика к восприятию столь трагического события, а он? У русских есть глагол «ляпнуть», который как нельзя лучше отражает то, что совершил Стысь.

— Почему был? — спросил «дед», резко повернувшись к Стысю.

Стысь молчал, обдумывая, что ответить Стефану.

— Так почему ты сказал в прошедшем времени? — переспросил «дед». В его голосе прозвучали недовольные нотки.

— Сказали наши люди, что нашли, это я хотел только сказать, — стал выкручиваться Стысь.

— Ты его видел?

— Откуда. Мы узнали, что он живёт на прежнем месте, на хуторе и больше никаких действий не предпринимали.

— Наверное, он меня не узнает при встрече. Столько годов пролетело. — Стефан пощипал усы.

— Может и не узнать, — подтвердил Стысь. — Теперь вы солидный бизнесмен, почтенный человек, и в годах. Думаю, что и вы сразу не узнаете. Время неузнаваемо меняет людей как внешне, так и внутренне, — с уверенностью в своей правоте сказал Стысь.

— Наверно, не узнает, — согласился Стефан.

— Точно не узнает, — вырвалось у Стыся. Ему стало невмочь хранить тайну. Пол тоже. Переложил свои заботы на Алекса, а сам и в ус не дует. Стысь почувствовал, как ручеек пота побежал между лопатками.