Муми-папа и море - [13]
— Я сам занесу их, — сказал Муми-папа, снимая шляпу с гвоздя.
На скалах почти стемнело. Муми-папа стоял, глядя в море. «Сейчас она зажигает штормовой фонарь. Она увеличивает пламя и стоит, глядя на него, как всегда. У нас полно керосина…»
Все птицы уснули. Скалы на восточной оконечности острова чернели на фоне неба там, где только что зашло солнце. На одной из них возвышался буй, а может, просто каменная пирамида. Муми-папа поднял первую кровать, а затем остановился и прислушался.
Вдали послышался неясный вой, одинокий вопль, не похожий ни на что, слышанное им раньше. На мгновение Муми-папе показалось, что скала под ним задрожала, но потом все стихло.
«Это, должно быть, птица, — подумал он. — Иногда у них такие странные голоса». Он поднял кровать на плечи. Это была добротная крепкая кровать, с ней все было в порядке. Но кровать смотрителя маяка там, в башне, принадлежала Муми-папе и никому другому.
Муми-папе снилось, что он бежит вверх по бесконечной лестнице. Темнота вокруг наполнена хлопаньем птичьих крыльев. Птицы молча уворачивались от него. Ступени громко скрипели и стонали при каждом шаге. Муми-папа страшно спешил. Ему надо было добраться до верха и, пока не поздно, зажечь лампу, это казалось очень важным. Ступеньки становились все уже и уже. Он осознал, что слышит звук железа под лапами — он был наверху, там, где лампа ждала его в своем круглом стеклянном домике. Сон все замедлялся и замедлялся. Муми-папа ощупывал стены в поисках спичек. Большие куски изогнутого цветного стекла, отражавшие море, попадали под руки. Красное стекло делало волны красными, как огонь, сквозь зеленое стекло море внезапно обернулось изумрудно-зеленым, холодным и отдаленным, находящимся где-то на луне, а может, вообще нигде. Нельзя было терять время, но чем больше он спешил, тем медленней все происходило. Он споткнулся о газовые баллоны, которые покатились по полу, как волны, их становилось все больше и больше. А потом птицы вернулись и стали бить крыльями по стеклу. Все сговорилось помешать ему зажечь лампу. В ужасе Муми-папа громко закричал. Стекло разбилось и разлетелось на тысячи сверкающих осколков, море поднялось высоко над крышей маяка, и Муми-папа начал падать, глубже и глубже, — и проснулся посередине комнаты с одеялом на голове.
— В чем дело? — спросила Муми-мама. Комната была голубая и неподвижная, четыре окна обрамляли ночь.
— Мне приснился сон, — сказал Муми-папа. — Это было ужасно.
Муми-мама встала и подложила несколько сухих поленьев в тлеющие угли. Вспыхнуло пламя, теплый золотой свет заиграл в темноте.
— Я сделаю тебе бутерброд, — предложила она. — Все из-за того, что ты спишь в незнакомом месте.
Муми-папа сидел на краю кровати и ел бутерброд, страшный сон таял.
— Это не комната, — сказал он. — Это кровать навевает такие кошмары. Я сделаю себе другую.
— Наверное, ты прав, — согласилась Муми-мама. — Тебе не кажется, что чего-то не хватает? Здесь не слышно шума деревьев.
Муми-папа прислушался. Он услышал голос моря, бормочущего вокруг острова, и вспомнил, как шептались по ночам деревья возле их старого дома.
— Вообще-то это довольно приятно, — сказала Муми-мама, заворачиваясь в одеяло. — Это по-другому. Тебе ведь не будут больше сниться страшные сны, правда?
— Не думаю. А бутерброд ночью — это здорово!
Глава 3. Западный ветер
Муми-тролль и Малышка Мю лежали животами книзу на солнце и глядели в чащу. Она была низкая и спутанная: крохотные сердитые сосенки и еще меньшие березки, борющиеся с ветром всю свою жизнь. Для защиты они росли очень близко друг к другу. Верхушки деревьев расти перестали, но ветви крепко вцеплялись в землю везде, где только могли до нее дотянуться.
— Кто бы мог подумать, что они могут быть такими свирепыми, — восхищенно сказала Малышка Мю.
Муми-тролль заглянул под темную массу борющихся деревьев, изогнутых и переплетенных, как змеи. Землю устилал ковер из коричневых сосновых иголок и веточек, а над ним зияли темные дыры, похожие на пещеры.
— Смотри! — воскликнул он. — Сосна обхватила ветками маленькую березку, чтобы защитить ее.
— Ты считаешь? — спросила Малышка Мю зловеще. — А я думаю, что она душит ее. Как раз в лесах вроде этого и душат людей. Я не удивлюсь, если узнаю, что кого-нибудь там душат прямо сейчас. Вот так! — Она схватила Муми-тролля за шею и начала сжимать руки.
— Прекрати! — закричал Муми-тролль, освобождаясь. — Ты в самом деле думаешь, что кто-то там…?
— Ты понимаешь меня слишком буквально, — сказала Малышка Мю с презрением.
— А вот и нет, — воскликнул Муми-тролль. — Просто я так и вижу, что там кто-то сидит! Это кажется таким реальным, и я никогда не знаю, говорят со мной серьезно или разыгрывают. Ты серьезно? Там действительно кто-то есть?
Малышка Мю засмеялась и встала.
— Не будь глупым, — сказала она. — Пока. Я пошла на мыс взглянуть на этого старого чудаковатого рыболова. Он меня заинтересовал.
Когда Малышка Мю ушла, Муми-тролль подполз поближе к чаще и с учащенно бьющимся сердцем уставился туда. Он слышал, как волны легко разбиваются о берег, солнце грело ему спину.
«Конечно, там никого нет, — думал Муми-тролль сердито. Она все выдумала. Она вечно сочиняет истории и заставляет меня верить в них. Когда она в следующий раз сделает это, я скажу, немного свысока и, конечно, небрежно: „Ха! Не будь глупой! Эта чаща не опасна, она просто напугана. Каждое дерево клонится назад, будто хочет вырвать себя из земли с корнями и убежать. Это хорошо заметно“». — И, все еще сердясь, Муми-тролль пополз прямо в чащу.
