Мулан - [19]

Но при том Скаш был прав: мужчины вели себя как свиньи. А ещё они почти всегда держались самоуверенно.

– Ты вошёл сегодня в ту таверну так, словно что-то прятал. – И он продемонстрировал, как Мулан боязливо прокралась в таверну. Рамтиш расхохотался. Скаш остановился, упёр ноги в землю и расправил плечи. – А мужчина входит в комнату так, как будто она ему принадлежит. – И тут он изумил Мулан, и в самом деле ударив себя в грудь. – Хо! – завопил он. А затем знаком подозвал Мулан. – Покажи-ка мне, на что ты способен.

Вдохнув полной грудью, Мулан подошла к монаху. Она расставила ноги, как и он. Затем распрямила плечи, как и он. И наконец тоже ударила себя по груди.

– Ха! – крикнула она. Однако ей и самой показалось, что возглас вышел визгливый.

Однако Скаш казался вполне довольным.

– Да! – вскричал он. – Это дело! Ты неприятностей не ищешь, но и не отступаешь перед трудностями. Во всяком случае, не пасуешь перед кривозубым, дурно пахнущим кабатчиком.

Он выбросил руку вперёд и выхватил из рук Мулан меч. Она и моргнуть не успела, как остриё было нацелено ей в шею чуть ниже подбородка.

– Деньги вперёд? – сказал он, словно перед ним стоял тот трактирщик. – Мои деньги на острие меча. Так что еда сейчас или… твоя смерть.

Мулан подумалось, что монах управляется с мечом с замечательной ловкостью, вовсе не монашеской. Перебросив меч в руке, Скаш протянул его Мулан рукоятью вперёд.

– И кстати, никому не позволяй забирать свой меч, – сказал он. – Это совершенно никуда не годится.

– Ох, простите, – начала было Мулан.

– И извиняться я тоже не советую, – перебил её Скаш. – И ещё одно…

Но в этот раз уже ему не дали договорить. Звучно рыгнув, Рамтиш ударил себя в грудь кулаком.

– Брат Скаш, – сказал он, – этот мужчина занят своим ужином, а ты болтаешь, как баба.

Скаш прижал руку к сердцу.

– Приношу свои извинения, Хуа Дзюн, – произнёс он. – Прошу, давайте-ка сядем. Отдохнём. Поедим спокойно.

Он развернулся и подсел к Рамтишу, который вполне удобно разместился на бревне. Проведя пятернёй по тёмным волосам, он улыбнулся товарищу, и Рамтиш снова наполнил чаши. Несколько капель пролились и окрасили землю ярко-красным.

Мулан краем глаза смотрела, как мужчины опрокинули чаши и разом выпили вино.

– К истине ведёт не один путь, – сказал Скаш, поймав осуждающий взгляд Мулан.

На прогалине воцарилась тишина, монахи глядели на пламя, а Мулан смотрела на них. Она не понимала, что привело их сюда. Они накормили её, и она была им благодарна, но, казалось бы, им пора в путь, а они между тем никуда не спешили.

Поскольку уходить монахи не собирались, Мулан решила, что будет только вежливо поддерживать беседу.

– Вы сказали, что есть ещё что-то.

– Ты о чём? – переспросил Скаш, подняв голову от чаши. Его глаза уже немного затуманились, а речь стала менее членораздельной.

– Ну, знаете, – пояснила Мулан, – как стать настоящим мужчиной. О чём ещё мне следует знать?

Скаш нахмурился, а Рамтиш пихнул его в бок. Они обменялись взглядами, смысл которых от Мулан совершенно ускользнул. Её кольнуло нетерпение, но тут Скаш кивнул.

– И вот самая основа основ. – Скаш примолк и вперил в Мулан взгляд, в котором не было ни следа мути. – Настоящий мужчина никогда не отказывается от выпивки.

Едва Скаш изложил своё «учение», как Рамтиш небрежно поставил перед Мулан чашу вина. Она опустила глаза на алую жидкость, подняла их на монахов и снова опустила. За всю свою жизнь она и капли в рот не брала. Даже на редких деревенских празднествах, которые она посещала, матушка настрого запрещала ей притрагиваться к вину, говоря, что вино подвигнет её на неженское поведение. Но теперь у неё не было выбора. Если она откажется, монахи наверняка разгадают её секрет.

Так что, глубоко вздохнув, она схватила чашку, поднесла к губам… и опустошила одним глотком.

* * *

Скаш смотрел на молодого солдата, лежащего у костра. Он был в отключке. Алкоголь сделал своё дело. Едва только приметив юношу, Скаш понял, что он лёгкая добыча. От мальчишки так и разило простодушной наивностью. Всего одна чаша вина, и Хуа Дзюн свалился с ног. И вот он лежал, половина лица в грязи, вовсе не ведая, что творится вокруг.

Подняв руку, Скаш почесал свой гладкий – теперь гладкий – подбородок. Фальшивая борода висела у него на шее, чтобы лицо могло немного подышать. Обернувшись, он увидел, как Рамтиш пристёгивает меч к седлу жеребца. Огромное животное переступало с ноги на ногу, явно понимая, что происходит что-то странное.

– У нас есть конь и меч, – сказал Рамтиш, для надёжности ещё раз обмотав меч верёвкой. Он кивнул на распростёртого воина. – А теперь давай снимем с него доспехи.

Не дожидаясь дозволения Скаша, Рамтиш нагнулся и начал расшнуровывать доспехи юноши. Но прежде чем он успел довести дело до конца, невесть откуда с криком обрушилась уродливая птица. Рамтиш замахал руками, отбиваясь от неё. Однако тварь налетала снова и снова, дико выпучив глаза и теряя перья. С воплем он сумел мазнуть по птице и отшвырнуть её в сторону.

Однако она немедленно повернула назад и снова набросилась на вора. На сей раз Рамтиш не стал отмахиваться руками. Вместо этого он опустил руку и выхватил из ножен свой собственный меч. Меч со свистом описал дугу и нацелился точно на летящую птицу.