Муки Галилея - [2]

— Ну что? — спросила она.

— Толком ничего и не скажешь. — Кусанаги выпятил нижнюю губу. — Хотя, по-моему, это самоубийство. И следов борьбы нет.

— Да, но входная дверь не заперта!

— Знаю.

— Мне кажется, если бы она была в квартире одна, то заперлась бы.

— Решивший покончить с собой способен на самые странные поступки.

Каору посмотрела на своего коллегу-следователя и отрицательно покачала головой:

— Я считаю, что человек придерживается заученного поведения, в каком бы состоянии он ни находился. Открыть дверь, войти в квартиру, закрыть дверь, запереть замок… Это превращается в привычку.

— Не у всех же без исключения.

— Не представляю, чтобы у живущей одной женщины могло быть иначе, — с лёгким нажимом сказала Каору, и Кусанаги обиженно замолчал. Затем, словно бы взяв себя в руки, почесал нос и сказал:

— Хорошо, послушаем твоё мнение. Почему дверь не заперта?

— Очень просто. Потому что кто-то вышел из квартиры и не запер её за собой на ключ. Иначе говоря, в квартире был кто-то ещё. Полагаю, любовник погибшей.

Кусанаги удивлённо вздёрнул бровь:

— Смелое предположение!

— Думаете? А вы заглядывали в холодильник?

— В холодильник? Нет.

Каору пошла на кухню, открыла холодильник, достала оттуда блюдо и бутылку вина. И принесла Кусанаги.

— Не стану отрицать: сидя дома в одиночестве, женщины, бывает, пьют вино. Но так красиво раскладывать при этом закуски им незачем.

Над переносицей Кусанаги пролегла глубокая складка. Он поскрёб голову:

— Завтра утром вроде как намечено совещание в местном полицейском участке. Сперва заглянем туда. К тому времени должны бы уже прийти результаты вскрытия. После того и продолжим спор. — Он махнул ладонью перед лицом, будто отгоняя муху.

Когда Каору, следуя за своим старшим коллегой, уже собиралась уходить, её взгляд упал на картонную коробку, стоявшую на обувной тумбочке в прихожей. Она замерла, так и не надев туфли.

— Ты чего? — спросил Кусанаги.

— Что это такое?

— Похоже, посылка.

— Ничего, если я открою?

Коробка всё ещё была обмотана клейкой лентой.

— Не трогай. Местный следователь её потом проверит.

— Хотелось бы прямо сейчас. Может, спросить разрешения?

— Уцуми, — Кусанаги нахмурился. — Не привлекай к себе лишнего внимания. На тебя и так таращатся…

— Таращатся?

— Я не в том смысле… Ты у всех на виду. В общем, умерь немного свой пыл!

Каору кивнула, а сама подумала: «Как это понимать?» Хочешь не хочешь, но ей приходилось мириться с подобными непостижимыми загадками, и началось это отнюдь не вчера.

Когда утром она приехала в полицейский участок Фукагавы, её уже ждал насупленный Кусанаги. А вместе с ним — их начальник, Мамия.

— Благодарю за службу, — с суровым видом сказал он, посмотрев на Каору.

— Господин инспектор… Почему вы здесь?

— Вызвали. Дело поручено нам.

— Дело?..

— Возникло подозрение, что это убийство. В квартире найдено орудие преступления, которым, как полагают, жертву ударили по голове. Штаб совместной следственной группы будет организован здесь.

— Орудие преступления? И что же это?

— Кастрюля. С длинной ручкой.

— А! — Каору вспомнила лежавшую на полу кастрюлю. — Так вот в чём дело…

— На днище нашли незначительные следы крови жертвы. Погибла она от удара или только потеряла сознание, в любом случае после этого убийца сбросил её с балкона. Живут же на свете такие изверги!

Слушая пояснение, Каору украдкой посмотрела на Кусанаги. Тот, словно избегая её взгляда, отвернулся и притворно кашлянул.

— Преступник, наверное, мужчина? — спросила Каору у Мамии.

— Уж это как пить дать. Женщине такое не под силу.

— Нашли только орудие преступления?

— Есть следы стёртых отпечатков пальцев. На ручке кастрюли, на столе и на ручке двери.

— Раз стёрли отпечатки, значит, это не ограбление.

Грабители бы орудовали в перчатках.

— Будем считать, что жертва знала преступника. И в качестве орудия преступления он использовал то, что подвернулось под руку. Кошелёк и банковские карты на месте, пропал только мобильный телефон.

— Мобильный телефон?.. Видимо, он не хотел, чтобы к нам в руки попали история звонков и переписка.

— В таком случае он идиот, — сказал Кусанаги. — Записи разговоров мы получим в телефонной компании в два счёта. Он, по сути, сам признался, что был знаком с жертвой.

— Запаниковал, наверное. Как ни посмотри, это не похоже на заранее спланированное преступление. В общем, запросим записи из телефонной компании и в первую очередь проверим всех мужчин, с которыми общалась погибшая, — подвёл итог Мамия.

Сразу после этого началось совещание. В основном оно было посвящено свидетельским показаниям.

— Непосредственно после падения возле дома собрались люди, но они не заметили никого подозрительного. Квартира Тинацу Эдзимы находится на седьмом этаже. Жилец из квартиры на шестом, услышав шум, выглянул в окно, затем вышел на лестничную клетку и вызвал лифт, который в тот момент стоял на седьмом этаже. Кабина приехала пустой. Полагаю, она не могла бы остаться на седьмом, если бы кто-то сбежал сразу после того, как столкнул Тинацу Эдзиму с балкона. По времени не сходится. А лифт в доме один, — спокойным тоном рассказал участник следственной группы, мужчина лет пятидесяти, проводивший первоначальное дознание.