Муха и сбежавшая мумия - [17]

А Темирханов, одевшись в новый пиджак, повеселел.

— Гони, шеф! — лихим тоном приказал он водителю и стал расспрашивать Машу: «Как учишься?», «А кто у тебя мама?», «А папа кто?»

«Хорошо», — отвечала она. «Журналистка». «Был разведчиком, погиб в Анголе… Не извиняйтесь, это давно было. Я и не знала его совсем».

Шишка на затылке здорово болела. Вопросы сбивали с толку, а Маше о многом нужно было подумать. Она стала отвечать невпопад, потом закрыла глаза.

— Спи, — сказал миллионер и заговорил с Вадиком о мобильных телефонах. Телефон у него тоже украли.

Маша не спала. Потеряв самого опытного сыщика, агентство «Алентьев и внучка» вело расследование. Вся картина преступления пока что не складывалась, и Маша решала не главную, но важную задачу: ЗАЧЕМ ТЕМИРХАНОВ ВРАЛ НАСТЕНЬКЕ?

Когда Настенька говорила, что взорвался темирхановский кейс, а не какой-то другой, — Маша верила Настеньке.

Когда Темирханов говорил, что никогда не стал бы разъезжать с миной в кейсе, — Маша верила Темирханову.

И не потому, что не могла выбрать, кто прав, а потому, что оба правы. Просто Темирханов не знал, что везет мину.

Здесь-то и начинается самая важная часть загадки.

Проще простого узнать, чей кейс взорвался — юг, который вез Темирханов, или другой, похожий. Миллионеру бы только сказать Настеньке: «Покажите остатки кейса». Хотя кейс и чужой, но Темирханов долго держал его в руках и должен был узнать.

Но Темирханов, не взглянув, не проверив, заставил Вадика врать, что будто бы его кейс воры сбросили с поезда. Сочинил сказку: «Проводник хотел убить Вадика». ОН КАК БУДТО ХОЧЕТ ОТВЕСТИ ПОДОЗРЕНИЯ ОТ НАСТОЯЩЕГО ПРЕСТУПНИКА. Зачем?

Маша так и не разгадала эту загадку. «Жигуленок» остановился у магазина, и Вадик уже расплачивался с водителем.

Миллионер ворвался в магазин, как маленькая толстая комета.

— Встань у двери! — велел он Маше. — Всех выпускать, никого не впускать!

Вадик пробежал за боссом чуть дальше и остановился посреди зала, грозно озираясь. Судя по всему, он должен был следить, чтобы продавцы не поменяли ценники на товарах. Сам Темирханов нырнул за прилавок, оттолкнул не узнавшую его уборщицу и скрылся за дверцей без надписи.

Магазин был немаленький и торговал всем, что растет. Южанку фруктами не удивишь, но, к примеру, манго и авокадо Маша ни разу не пробовала и видела только в лучших сочинских супермаркетах. На стеклянной двери болталась табличка с надписью «Закрыто». Маша перевернула ее, чтобы «Закрыто» было видно с улицы.

Стоять у двери было не очень приятно и к тому же скучновато. Она дорого дала бы, чтобы пойти вместе с Темирхановым. Как знать, а вдруг история с директором, который завышает цены, и мина в темирхановском кейсе — части одного преступления? Откуда-то из глубины магазина, где скрылся миллионер, слышался его возмущенный голос, но слов было не разобрать.

Короткие очереди у касс быстро таяли. Покупатели выходили с нагруженными сумками, не обращая внимания на Машу. Когда кто-то пытался войти, она молча показывала на табличку «Закрыто». Некоторые спрашивали, когда откроют.

— Не знаю, — отвечала Маша, — как проверка покажет.

Одна дотошная старушка спросила, что это у нее за форма — часом, не милицейская? Жакет «сафари» с накладными карманами и матерчатыми погончиками действительно был похож на форму какой-то несуществующей армии.

— Милицейская, африканский фасон, — подтвердила Маша. — Спецподразделение по борьбе с незаконным разгибанием бананов.

Старушка ушла, оглядываясь. Теперь ей будет о чем рассказывать пенсионеркам на лавочке.

Между тем голос Темирханова становился все громче. Можно было расслышать, как ему отвечают робким басом. Дверца за прилавком распахнулась, и показался миллионер. За ним, согнувшись вопросительным знаком, семенил огромный мужчина ростом почти с Вадика. Он перелистывал на ходу растрепанную пачку бумаг и басил:

— Ну что вы, Ахмед Рашидович… Да никогда,

Ахмед Рашидович… Завистники наговаривают, Ахмед Рашидович…

Конечно, это был директор.

Из магазина вышел последний покупатель. Маша закрыла дверь на засов и, стараясь не привлекать внимания, по стеночке шмыгнула ближе к Темирханову. Отобрав у директора бумаги, тот вслух читал ценники на полках:

— Вишня — сто двадцать рэ! Клубника — сто пятьдесят пять!

Он разыскивал вишню и клубнику в бумагах, кивал себе и переходил к следующей полке. С каждой такой проверкой голос миллионера становился тише. Директор бегал за ним на полусогнутых, потом немного успокоился и отошел к Вадику. Маша не слышала, о чем они говорили, но все было и так ясно: директор пожимал плечами, а Вадик успокаивающе похлопывал его по руке.

Еще с полчаса Темирханов бродил по магазину. Цены он уже не выкрикивал, а читал про себя, и лицо у него было кислое. Маша поняла, что миллионер не находит никакого жульничества и чувствует себя глупо: примчался за тысячу с лишним километров, наорал на директора, а зачем?

В стекло постучали. За дверью стоял невысокий молодой человек с редкими усиками. Он был похож на старшеклассника. Маша показала ему на табличку «Закрыто», но Вадик уже шел открывать.

— Малик приехал, — сказал он Темирханову. Не отрываясь от бумаг, миллионер сделал замысловатое движение рукой: