Мудрость Салли - [5]

Огонь занимается не сразу. Некоторые листья промокли, и я раздуваю неуверенное пламя пустым пакетом из-под земли для горшков. Мои старания вознаграждаются шипением и внезапной вспышкой. Наверху, в окне спальни, легонько покачивается деревянная лошадка. Или это лишь игра затуманенного дымом воздуха? Сегодня – Día de los Angelitos. День маленьких ангелов. Один из трех дней мексиканского празднования «Дня мертвых» – в Día de los Angelitos семьи собираются, чтобы вспомнить умерших детей. Они приглашают в гости их души и чествуют их жизни, пусть и короткие. И мы соблюдаем этот день, каждый год.

Но мне хочется, чтобы нам не приходилось делать это в одиночку. Хочется, чтобы мы могли делиться воспоминаниями, и счастливыми, и печальными. Первые все еще вызывают у меня улыбку, а вторые заставляют сжиматься в комок и плакать.

Мне никогда не хватало мужества пригласить близких и друзей присоединиться. Они могут счесть это излишне сентиментальным, или неадекватным, или просто странным. Эдвард – единственный, кто действительно меня понимает, и поэтому к нам присоединится только Эдвард. Эдвард и Лорд Байрон, его пес. Я сооружаю в саду особый алтарь, офренду, и украшаю ее сахарными черепами, светильниками и бумажными бархатцами. Земля, воздух, огонь и вода представлены фруктами, бумажными гирляндами, свечами и стаканом воды, и я расставляю вокруг фотографии моего маленького ангела тарелки с его любимыми сладостями и печеньем (с шоколадом и с заварным кремом) и кладу белого кролика. Это была его любимая игрушка. Он всегда засыпал с ним в обнимку, и кролик истрепался и облысел от многих тысяч поцелуев ангельских губок и объятий пухлых ручек. Костер ярко пылает, Хайзум искоса поглядывает на пламя и чихает от дыма. Я хочу сидеть у огня с Эдвардом и парой бутылок вина и хочу, чтобы лошадка в окне качалась. Хочу откинуть вуаль между нами и прошлым и заставить себя вспомнить. Вспомнить все.

Через несколько часов бутылки пусты, а моя голова покоится у Эдварда на плече. Мы придвинулись поближе к кучке тлеющих углей – это все, что осталось от костра. Мои руки заледенели, как у покойника, но я не могу заставить себя пошевелиться.

– Маша?

Эдвард тихонько шепчет мое имя, но я не отвечаю. Он гладит меня по голове и вздыхает.

– Уснула, – он смущенно ерзает на стуле и целует меня в макушку. – Моя милая девочка, порой мне кажется, мы здесь лишь для того, чтобы поддерживать скорбь.

У меня из-под век струятся слезы.

Хайзум и Лорд Байрон все же поддались искушению и уплетают печенье с заварным кремом.

5

Элис

Настоящее время

Элис снова перечитала список покупок, чтобы убедиться, что ничего не забыла, и принялась перекладывать содержимое корзины на ленту кассы. Она улыбнулась при мысли, насколько список предметов на листке бумаги изменился за прошедшие годы, отражая превращение ее маленького мальчика в измученного тестостероном подростка. После бесчисленных атрибутов детства его потребности сократились до очень простого меню. Газировка с черной смородиной, сырные шарики, рыбные палочки и пастуший пирог. Он ел все, что она готовила, за исключением грибов и брюквы, но рыбные палочки дважды в неделю подавались непременно. Как все меняется! Рыбные палочки по-прежнему значились в списке, но еда быстро скрывалась под грудой предметов личной гигиены. Дезодоранты, лосьоны для лица, одеколоны, кремы от прыщей и одноразовые бритвы стали повседневной необходимостью. Бритвы! Зачем они вообще нужны? Подбородок у Мэтти почти такой же гладкий, как у Элис. Может, он бреет ноги?

Выгрузив содержимое тележки на ленту кассы, она задумалась, есть ли у Мэтти подружка. Ему всего тринадцать, но нынешнее поколение начинает рано. У Элис первый нормальный поцелуй случился в шестнадцать с половиной, и даже тогда она была не в восторге. Это произошло с мальчиком по имени Гарет Бладворт после школьной дискотеки. Он проводил ее до остановки и поцеловал, пока они ждали автобус номер девятнадцать. Элис помнила, что тогда шел дождь, и что она порвала колготки об сиденье на остановке, и что Гарет ей не слишком-то нравился, но она решила: на нем вполне можно потренироваться. К тому моменту все ее подруги уже успели поцеловаться – даже Дебора Дики, которая носила брекеты. Элис начинала чувствовать, что отстает, выбивается из компании. Но поцелуй с Гаретом Бладвортом не помог. Ничего ужасного, просто небольшое разочарование – словно откусить от рыхлого яблока. И глаза она не закрывала. Наблюдала, как капли дождя сползают по грязному пластику остановки, пока Гарет пытался положить руку на ее задницу.

– Вам помочь с упаковкой?

У девушки на кассе были сиреневые волосы и серьга в носу. Элис не сомневалась, что «Кортни» – как значилось на бейдже – успела поцеловаться к шестнадцати с половиной годам. А еще, вероятно, заняться сексом, сделать татуировку и несколько раз испытать тяжелое похмелье.

– Нет, спасибо, – улыбнулась Элис. – Я справлюсь.

Она расправила принесенные с собой пластиковые пакеты и начала заполнять их покупками, в то время как Кортни сканировала продукты и кидала их в ее сторону с головокружительной скоростью. Элис надеялась, что первый поцелуй Мэтти будет с девушкой, не похожей не Кортни. Или Дебору Дики, раз уж на то пошло. Кортни протянула чек и скидочный купон на фруктовый чай и пожелала Элис «хорошего дня» со всем равнодушием, на которое только была способна.