Мудрецы Талмуда - [25]

Об огромной славе рабби Иоханана свидетельствует послание братьев одного из величайших вавилонских амораев, Рабы бар Нахмани. Братья переселились в Израиль и в письме пытаются убедить Рабу последовать их примеру. Если ты скажешь, что здесь не найдется тебе учителя, — пишут они, — то знай, что и для тебя найдется рав, рабби Иоханан [1]. И в самом деле, после кончины Рава и Шмуэля многие их ученики перебрались в Эрец Исраэль, чтобы продолжить изучение Торы у рабби Иоханана. Большое число учеников осталось там навсегда, и потому плод их творчества можно рассматривать как преимущественно израильский. А часть превратилась в настоящих фанатиков Земли Израиля и ее Торы, отзываясь о своей родной Вавилонии с подчеркнутым пренебрежением [2]. О рабби Зеире рассказывают, что прибыв в Эрец Исраэль с целью учиться у рабби Иоханана, он постился сто дней, дабы позабыть Вавилонский Талмуд и очиститься для изучения Торы мудрецов Израиля, которую не желал смешивать со знаниями, приобретенными в изгнании [3]. Вместе с тем сам рабби Иоханан не был столь бескомпромиссным приверженцем Земли Израиля и ее Торы. Он с большим уважением относился к мудрецам Вавилонской диаспоры.

Рабби Иоханан отличался долголетием и дожил до глубокой старости. В юности он учился в бет-мидраше рабби Иеѓуды ѓа-Наси [4], хотя не считался учеником самого Рабби. Его учителями были лучшие питомцы рабби Хии — рабби Ошея, рабби Янай и Хизкия, сын Хии. С той поры деятельность рабби Иоханана не прекращалась два полных поколения. Его выдающиеся способности признавали уже наставники, не скупившиеся на похвалы. Талант и знания рабби Иоханана чуть ли не с детства вызывали всеобщее восхищение. Оно сопровождало его на протяжении всей долгой жизни. Бессменно возглавляя йешиву, рабби Иоханан было окружен преклонением своих учеников, а позже и учеников своих учеников.

Слава и величие не свалились на голову рабби Иоханана с неба. О его семье нам неизвестно ничего, кроме имени — рабби в глаза и заочно называли бар Напха (сын кузнеца) [5]. Мы знаем также, что юность рабби Иоханана протекала в жестокой нужде, и в какой-то момент он даже решил оставить учение, чтобы заняться торговлей [6]. Впоследствии рабби Иоханан рассказывал ученикам о скромном наследстве, которое позволило ему продолжать занятия Торой: Поле то было моим, но я продал его, чтобы учить Тору; Виноградник тот моим был, но я продал его, чтобы учить Тору; Дом тот был моим, но я продал его, чтобы учить Тору [7]. Лишившись всего имущества, рабби Иоханан впал в крайнюю нищету, от которой избавился лишь встав во главе йешивы. Это назначение позволило ему вести достойное существование.

Жизнь не баловала рабби Иоханана. Он испытал немало страданий, и не только из-за своей бедности. Десять сыновей родились у него, и всех их он пережил. Рассказывают, что он хранил косточку или зуб последнего сына и показывал всякому, кто жаловался на судьбу, говоря: Вот кость моего десятого сына [8].

Рабби Иоханан славился своей красотой. О нем говорили, что он был одним из самых красивых людей, когда либо живших в мире. Прекрасное поэтическое описание внешности рабби Иоханана сохранил Талмуд. Красота рабби Иоханана уподоблена в нем новому серебряному кубку, наполненному алыми гранатовыми зернами и поставленному на границе солнечного света и тени [9].

Обожание, окружавшее рабби Иоханана, в сочетании с преследующими его несчастьями, обострили природную чувствительность его натуры [10]. Рабби болезненно реагировал, когда кто-то цитировал его слова без ссылки на него [11]. Очевидно, он усматривал в своих словах и учении нечто неповторимое, вечное, чему суждено было пережить его. После того, как прервались внешние связи рабби Иоханана с миром — как семейные, так и имущественные — он всецело сосредоточился на учении, и Тора стала единственным содержанием его жизни, заполнив всю ее без остатка.

Рабби Иоханан погрузился в Тору настолько глубоко, что практически перестал покидать дом учения. В стенах бет-мидраша он обрел тот мир, который избрал еще в юности и где пребывал долгие-долгие годы — всю свою большую жизнь. По этой причине роль политика, вождя, оставалась чуждой ему, несмотря на огромный авторитет рабби, способный склонить чашу весов в любую сторону, и вопреки тому, что все окружающие — и мудрецы Эрец Исраэль, и Вавилонии, и сам наси Санѓедрина, потомок Ѓилеля — единодушно изъявляли готовность последовать любому его указанию.

Огромная заслуга рабби Иоханана состояла в том, что он выработал исследовательский подход, который лег в основу Иерусалимского Талмуда. Мудрецы, предшествовавшие ему, по сути пытались продолжать дело рабби Иеѓуды ѓа-Наси. Они составляли сборники барайт и занимались ювелирной текстологической шлифовкой Мишны. В то же время рабби Иоханан стал первым выдающимся аморой Эрец Исраэль. Он посвятил свои силы созданию Талмуда.

Приступая к исполнению замысла, рабби Иоханан столкнулся с необходимостью обосновать центральную роль Мишны. С этой целью он разработал фундаментальное ѓалахическое правило, согласно которому Ѓалаха всегда вытекает из самой мишны