Мудрецы Талмуда - [22]

Рава отличал педагогический дар. Он заложил в Вавилоне фундамент талмудической академии — в том масштабе, какого прежде здесь не знали. Несомненной удачей Рава оказалась взращенная им плеяда учеников, почти все они стали выдающимися законоучителями и главами своего поколения. Более того — пример Суры оказался заразительным, и подобные группы талантливых учеников возникли в других местах. Талмудическая академия, основанная Равом, во многом напоминала дома учения Эрец Исраэль, но в то же время отличалась от них. В Израиле йешива складывалась вокруг бет-дина, или Великого Санѓедрина. В Вавилонской диаспоре, на базе местных обычаев, создалась собственная традиция. Она определила облик здешней талмудической академии. Пожалуй, наиболее характерным элементом этой традиции стали ярхей калла — регулярные учебные сессии, проводившиеся в сезон, относительно свободный от сельскохозяйственных работ. Два месяца в году мудрецы и ученики со всей страны проводили за совместным изучением Торы, собираясь в одной из академий. А промежутки между стали ярхей калла каждый посвящал самостоятельной учебе и готовился к обсуждению вопросов, намеченных на следующую сессию. Со времени Рава подобная форма учения стала в Вавилонии традиционной. Она существовала до тех пор, пока там пребывала Тора. Ярхей калла позволяли одновременно привлекать к интенсивной учебе большое количество людей. В то же время они сделали изучение и преподавание Торы уделом не одних только профессиональных законоучителей.

Рав старательно взращивал плеяду выдающихся знатоков Торы, на которых могла бы держаться его академия, при том, что большую часть времени эти люди посвящали каждый своему ремеслу. В этом причина того, что, хотя обычай ярхей калла существовал прежде, лишь благодаря деятельности Рава он приобрел свое подлинное значение и размах. Учебные сессии, устраиваемые талмудической академией в Суре, послужили примером для других академий Вавилонии, и этот обычай просуществовал несколько столетий.

Шмуэль

Рав и Шмуэль — первая чета амораев, создателей Вавилонского Талмуда. Несмотря на то, что они выросли в разных условиях и трудились каждый на своей ниве — период их активного сотрудничества был кратким — в памяти грядущих поколений имена обоих мудрецов сохранились рядом. Их дискуссии, получившие название споры Рава и Шмуэля [1], как и более поздние споры Абайе и Равы, легли краеугольным камнем в основание Вавилонского Талмуда.

Своим характером и обликом Рав и Шмуэль представляли прямую противоположность. Рав отличался высоким ростом и представительной внешностью. Своему росту он обязан прозвищем Аба Ариха — Длинный Аба [2]. Что касается Шмуэля, то о его внешности в наших руках имеется живое свидетельство. Оно принадлежит женщине, и потому несколько карикатурно: маленький, черный, с большим пузом и огромными зубами [3]. Несмотря на такое несходство — а, быть может, благодаря ему, — Рав и Шмуэль считаются парой.

В драгоценной россыпи амораев и танаев звезда Шмуэля сияет ярким светом. Личность его поистине уникальна. Шмуэль был замечательным мудрецом и главой академии, оставившим по себе славную и долгую память. При этом, в отличие от Рава и многих других мудрецов своего поколения, он не был официально посвящен в законоучители и потому титул рав не предшествует его имени [4]. Шмуэль был первым из мудрецов Вавилонской диаспоры, который не удостоился формального рукоположения. По его стопам пошли другие не имевшие титула мудрецы. Звание рав можно было получить только в Эрец Исраэль. Быть может, причина того, что Шмуэль так и не стал равом Шмуэлем заключалась в происхождении: он был потомком таны Ханании, племянника рабби Иеѓошуа, который два поколения назад пытался создать в Вавилонии независимый очаг Торы [5]. Та попытка не удалась, однако грех Ханании, как его назвали впоследствии, не был прощен и тяготел над его потомками, включая Шмуэля.

В противоположность Раву, который большую часть своих знаний приобрел в Эрец Исраэль, где воспитывался и учился, Шмуэль был ярким и самобытным представителем Вавилонии. Расходятся мнения относительно того, бывал ли он вообще в Земле Израиля [6]. Если принять версию, что бывал, то он еще успел поучиться у рабби Иеѓуды ѓа-Наси. Шмуэль являлся также его личным врачом. Однако рабби Иеѓуда ѓа-Наси ценил его не только как лекаря, но и как мудреца, сведущего в Торе, и пытался добиться посвящения Шмуэля в законоучители. Рабби так и не представился подходящий случай. В силу разных причин рукоположение откладывалось вновь и вновь. В конце концов Шмуэль произнес фразу, которую можно понимать в двух смыслах: Видел я в книге праотца Адама запись — хакимом станет Шмуэль Ярхинай, а равом ему не бывать [7].

Как было принято среди ученых той эпохи, Шмуэль не ограничился ремеслом врачевателя. Он постиг также астрономию. Если упоминаемый в трактате Бава Меция Шмуэль Ярхинай действительно наш Шмуэль, то этим прозванием (происходящим от слова луна), он обязан своим выдающимся знаниям в области астрономии. Шмуэль признавался, что небесные тропы ведомы ему как дороги родной Негардеи