Мученики пера - [3]

Мистриссъ Мильвэнъ взглянула на Модъ, очевидно желая обратить ея вниманіе на слова сына. Тѣмъ не менѣе, черезъ полчаса послѣ обѣда, когда Джэсперъ встрѣтилъ сестру въ саду, лицо ея носило такое выраженіе, которое не предвѣщало ему ничего хорошаго.

— Я хочу сдѣлать тебѣ одинъ вопросъ, Джэсперъ, начала она. — Скажи, пожалуйста, долго-ли ты намѣренъ жить на счетъ матери? Я понимаю это буквально: опредѣли приблизительно срокъ.

Онъ поглядѣлъ въ сторону, размышляя.

— Самое большее — годъ, отвѣтилъ онъ.

— Ужь лучше прямо говори: «десять лѣтъ», — твое любимое число.

— Нѣтъ, я говорю положительно. Черезъ двѣнадцать мѣсяцевъ, если не раньше, я начну платить свои долги. Повѣрь, милая, я человѣкъ основательный и знаю что говорю.

— А если мать черезъ полгода умретъ?

— Тогда мнѣ придется изворачиваться.

— А намъ съ Дорой что прикажешь тогда дѣлать?

— Сочинять книжки для воскресныхъ школъ.

Модъ отвернулась и ушла.

Джэсперъ выколотилъ пепелъ изъ трубки, которую курилъ, и опять пошолъ бродить по тропинкамъ. Отъ времени до времени онъ поглаживалъ двумя пальцами свой бритый подбородокъ и задумчиво улыбался. Иногда ему бросались въ глаза какія-нибудь подробности пейзажа — золотистый цвѣтъ кленовыхъ листьевъ или красивая форма цвѣтка; а нето вниманіе его привлекалось какимъ-нибудь прохожимъ, котораго онъ пытливо окидывалъ взглядомъ съ головы до ногъ.

Повернувшись, чтобы идти назадъ, онъ почти столкнулся съ двумя прохожими, которые шли молча и заинтересовали его своею наружностью. Одинъ изъ нихъ былъ мужчина лѣтъ пятидесяти, сѣдой, сутуловатый, съ рѣзкими чертами лица. На немъ была сѣрая шляпа съ широкими полями и приличный суконный костюмъ. Съ нимъ рядомъ шла дѣвушка лѣтъ 22-хъ, въ темномъ платьѣ, почти безъ всякихъ украшеній, и въ соломенной шляпѣ мужского фасона. Кудрявые волосы ея были коротко острижены. Очевидно, это были отецъ съ дочерью. На первый взглядъ дѣвушка не казалась красивой, но у нея было серьезное и выразительное лицо, матово-блѣдное, какъ слоновая кость, и походка ея носила печать скромной граціи. Она видимо наслаждалась деревенскимъ воздухомъ.

Джэсперъ, пройдя мимо, обернулся, и въ тоже время оглянулся и незнакомецъ. «Чортъ возьми, гдѣ я видалъ ихъ обоихъ?» спрашивалъ себя Мильвэнъ. Прежде чѣмъ дойти до дому, онъ вспомнилъ: «Такъ и есть: въ читальнѣ Британскаго музея».

II.

— Должно быть, я встрѣтилъ Альфреда Юля съ дочерью, сказалъ Джэсперъ, войдя въ комнату, гдѣ мать его и Модъ занимались рукодѣльемъ.

— Какъ-же ты узналъ ихъ? спросила м-ссъ Мильвэнъ.

— Я видалъ ихъ въ Британскомъ музеѣ; да еслибы я и не встрѣчалъ ихъ тамъ, то догадался-бы, что это птицы не здѣшней породи; и отецъ, и дочь смотрятъ литераторами.

— Развѣ миссъ Юль такая страшная? спросила Моль.

— Страшная? У тебя старозавѣтное понятіе о женщинахъ-писательницахъ. Миссъ Юль нетолько не страшна, но очень интересная, симпатичная дѣвушка, съ прекрасными глазами; она еще не успѣла ихъ испортить.

Предположеніе Джэспера оправдалось. Немного позже, когда м-ссъ Мильвэнъ была одна дома, пришла миссъ Гарроу, домоправительница Джона Юля, сестра его покойной жены, и объявила, поздоровавшись:

— Наши лондонскіе гости уже пріѣхали.

Мистриссъ Мильвэнъ разсказала о встрѣчѣ,

сдѣланной ея сыномъ.

— Это навѣрное были они, подтвердила миссъ Гарроу. — Мистриссъ Юль не пріѣхала, да я и не ждала ее. Вы не повѣрите, какъ непріятенъ этотъ разладъ въ семьѣ, прибавила она довѣрительнымъ тономъ.

— Воображаю! Въ особенности для бѣдной дочери, замѣтила м-ссъ Мильвэнъ.

— И какъ это должно сокращать кругъ ея знакомствъ!.. А она очень милая дѣвушка, и я желала-бы, чтобы вы познакомились съ нею. Приходите къ намъ на чай завтра съ вашими дѣтьми, пригласила миссъ Гарроу.

— Ужь позвольте придти за меня однимъ дѣтямъ. Я никуда не выхожу. Миссъ Юль, можетъ быть, сама навѣститъ меня потомъ.

— Я полагаю, что мистеру Мильвэну будетъ пріятно познакомиться съ ея отцомъ, сказала гостья. — Альфредъ такъ близокъ къ литературнымъ кружкамъ.

— О, конечно! Но... вы знаете, Джэсперъ друженъ съ Мистриссъ Эдмондъ Юль и съ Рирдонами. Не будетъ-ли это неловко?

— Не думаю. И наконецъ, можно не говорить объ этомъ. Въ сущности, пора-бы этимъ недоразумѣніямъ прекратиться. Джонъ одинаково относится ко всѣмъ своимъ роднымъ.

Прежде чѣмъ миссъ Гарроу ушла, сестры вернулись и охотно приняли приглашеніе, такъ-какъ ученая барышня очень интересовала ихъ.

На слѣдующій день онѣ отправились въ Ватльборо въ сопровожденіи своего брата. До дома мистера Юля было всего четверть часа ходьбы. Джэсперъ шолъ туда въ первый разъ, но сестры его навѣщали иногда миссъ Гарроу, хотя рѣдко видѣли самого хозяина; онъ не скрывалъ, что женское общество мало интересуетъ его. Мнѣнія сосѣдей о характерѣ этого джентльмена сильно расходились, но женщины вообще не жаловали его.

Джонъ, Альфредъ и Эдмондъ Юли были сыновья ватльборскаго купца, торговавшаго канцелярскими принадлежностями. Всѣ трое учились до 17 лѣтъ въ лучшемъ городскомъ училищѣ. Старшій, мальчикъ съ пылкой головой, но съ наклонностью къ торговлѣ, помогалъ вначалѣ своему отцу и завелъ при его магазинѣ книжную лавку; но провинціальная жизнь пришлась ему не по вкусу, и онъ поступилъ конторщикомъ къ одному лондонскому издателю. Послѣ смерти отца, Джонъ завелъ на свое маленькое наслѣдство, въ компаніи съ другими лицами, небольшую писчебумажную фабрику; дѣла его пошли хорошо и съ теченіемъ времени онъ сдѣлался крупнымъ фабрикантомъ. Второй братъ, Альфредъ, пустился въ литературу, а Эдмондъ продолжалъ торговлю канцелярскими принадлежностями въ Ватльборо. Отношенія между нимъ и старшимъ братомъ были довольно дружескія и Джонъ предложилъ ему даже долю участія въ своей бумажной торговлѣ. Тогда Эдмондъ женился, вообразивъ, что положеніе его обезпечено на всю жизнь. Но у Джона характеръ былъ тяжелый; братья поссорились и разошлись. Младшій умеръ, когда ему было всего 40 лѣтъ, оставивъ вдовѣ и двумъ дѣтямъ очень скромныя средства.