Мученики пера - [2]

— Вотъ было-бы хорошо, вскричала Дора, — еслибы м-ръ Юль оставилъ Рирдонамъ много-много денегъ!

— Сомнѣваюсь я, чтобы имъ досталось много, въ раздумьи сказалъ Джэсперъ. — М-ссъ Рирдонъ приходится ему только племянницей; ближайшими наслѣдниками будутъ братъ и сестра, а если и перейдетъ что-нибудь ко второму поколѣнію, то вѣдь у Юля-писателя есть дочь; а такъ-какъ она приглашена пріѣхать сюда, то надо полагать, что это любимая племянница. Нѣтъ, повѣрьте, что Рирдоны ничего не получатъ.

Послѣ завтрака, когда онъ взялся за газеты, мать спросила его:

— Имѣлъ Рирдонъ виды на наслѣдство, когда женился?

— Рирдонъ? Богъ мой, развѣ онъ способенъ на это!..

Домъ м-ссъ Мильвэнъ стоялъ при дорогѣ въ небольшой, живописно расположенной деревнѣ Финденъ. Она поселилась здѣсь послѣ смерти своего мужа, который былъ ветеринаръ. Вдова получала 240 фунтовъ въ годъ пожизненной пенсіи, дѣти-же ея не имѣли ничего. Модъ давала урывками уроки музыки, а Дора была приходящей гувернанткой въ одномъ семействѣ въ Ватльборо. Аккуратно два раза въ годъ Джэсперъ пріѣзжалъ изъ Лондона на двѣ недѣли къ своей семьѣ. Тотъ день, съ котораго мы начали свой разсказъ, обозначалъ какъ-разъ половину его пребыванія у матери, и натянутыя отношенія между нимъ и сестрами, обыкновенно наступавшія со второй недѣли, уже дѣлались непріятно-ощутительными для всѣхъ въ домѣ.

Впродолженіе этого утра Джэсперъ улучилъ полчаса, чтобы поговорить съ матерью наединѣ, послѣ чего пошолъ бродить по солнопеку. Вскорѣ послѣ того, въ гостинную, гдѣ Мистриссъ Мильвэнъ полулежала на софѣ, вошла Модъ, оторвавшаяся на минуту отъ своихъ хозяйственныхъ занятій.

— Джэсперъ опять проситъ денегъ, начала мать, немного помолчавъ.

— Я такъ и знала, сказала дѣвушка. — Надѣюсь, что ты отказала ему.

— Ужь я не знала, что и отвѣчать, сказала Мистриссъ Мильвэнъ усталымъ голосомъ.

— Такъ предоставь это мнѣ. Нѣтъ у насъ болѣе денегъ для него, — и все тутъ!

Модъ сдѣлала сердитое и рѣшительное лицо.

— Что-же онъ будетъ дѣлать, Модъ?

— А что дѣлаютъ другіе? Что дѣлаемъ мы съ Дорой?

— Вы не покрываете своего содержанія, душа моя.

— Ну да, конечно, если ты считаешь нашу ѣду и квартиру.

— Не горячись! Ты знаешь очень хорошо, что я не считаюсь съ вами. Я хочу только сказать, что и Джэсперъ зарабатываетъ немного.

— Но, на бѣду, не столько, сколько ему нужно, возразила Модъ. — Ты жертвуешь нами для него; это всегда такъ было. Мы должны во всемъ себя урѣзывать, чтобы онъ могъ предаваться праздности.

— Но развѣ онъ ничего не дѣлаетъ? Онъ изучаетъ свою профессію.

— Скажи лучше — свою торговлю; онъ это больше любитъ. И почему ты знаешь, что онъ изучаетъ что-нибудь? Что онъ понимаетъ подъ словомъ «изучать»? И онъ еще бранитъ своего друга Рирдона, который дѣйствительно, должно-быть, работаетъ круглый годъ! Вѣдь это противно, мама! Этакъ онъ никогда не будетъ жить на свои средства. Получай мы лишнюю сотню фунтовъ въ годъ, — я, конечно, не сказала-бы ничего; но жить на то, что онъ намъ оставляетъ, нельзя; и я не допущу, чтобы ты терпѣла лишенія. Я напрямикъ объявлю Джэсперу, чтобы онъ самъ себя содержалъ.

Наступила долгая пауза, во время которой Мистриссъ Мильвэнъ украдкой утерла слезу.

— Тяжело отказывать, когда, быть можетъ, черезъ годъ-другой ему представится случай хорошо пристроиться.

— Случай! Что онъ называетъ «случаемъ»?

— Онъ говоритъ, что человѣкъ, умѣющій ждать, всегда дождется «случая».

— А тѣ, кто содержатъ его, должны пока голодать? Ты посуди сама: вдругъ съ тобою случится что-нибудь, — что мы съ Дорой будемъ тогда дѣлать? Да и что будетъ съ самимъ Джэсперомъ? Ради собственной его пользы нужно заставить его зарабатывать свое содержаніе. Вѣдь онъ становится все менѣе и менѣе способенъ на это.

— Это ты напрасно, Модъ... Онъ съ каждымъ годомъ зарабатываетъ все болѣе и болѣе. Надо-же быть справедливой! Я увѣрена, что онъ знаетъ, что дѣлается для него, и отплатитъ намъ за все, когда станетъ на ноги.

Такого рода сцены были не рѣдкостью въ этой семьѣ.

За обѣдомъ Джэсперъ началъ съ сестрами разговоръ, къ которому онъ часто возвращался.

— Слушайте, сестры, сказалъ онъ: — отчего вы не пишете что-нибудь? Я убѣжденъ, что вы могли-бы зарабатывать деньги этимъ способомъ. Теперь огромный спросъ на религіозные разсказы. Отчего-бы вамъ не смастерить такой разсказъ? Я говорю это совсѣмъ серьезно.

— Отчего не смастеришь ты самъ? возразила Модъ.

— Я уже говорилъ вамъ, что не могу писать беллетристики, а вы, мнѣ кажется, могли-бы. Я на вашемъ мѣстѣ сталъ-бы писать книги для премій воскресныхъ школъ; вы знаете, что для этого нужно. Ихъ можно печь какъ блины, и вы могли-бы наскабливать такимъ образомъ по нѣскольку сотенъ фунтовъ въ годъ.

— Почему, позволь спросить, ты предлагаешь намъ такой низкій родъ литературы?

— Низкій? Ну, если ты чувствуешь себя Джорджемъ Элліотомъ, такъ объявись поскорѣе, сдѣлай милость! Я предложилъ то, что считаю наиболѣе практичнымъ. Многіе все еще думаютъ, что писать можно только по наитію; это старый предразсудокъ, а я вамъ вотъ что скажу: возьмите десятокъ хорошихъ образчиковъ премій воскресныхъ школъ, проштудируйте ихъ, придумайте новенькія темы и валяйте, благословясь, по стольку-то страницъ въ сутки. Нечего ждать вдохновенія: эта роскошь не про насъ съ вами. Мы толкуемъ о рыночной литературѣ, а не о Гомерахъ и Шекспирахъ. Я не обладаю беллетристическимъ талантомъ, буду писать для интеллигенціи средняго класса, которая любитъ «почитать умное», хотя и не отличаетъ камня отъ тѣста. Вотъ поэтому во мнѣ такъ медленно и созрѣваетъ способность къ дѣлу. Впрочемъ, я съ каждымъ мѣсяцемъ чувствую себя все болѣе и болѣе увѣреннымъ. Послѣдняя статья моя въ «West End» была замѣчена; я слышалъ, какъ о ней говорили на поѣздѣ.