Мученица - [11]

 Тони вернулся и встал, сложив руки. Покачал головой, щелкая языком.

 - Какое первое правило бойцовского клуба?

 Женщины выглядели озадаченными, но Зои почувствовала, будто у нее что-то оборвалось внутри.

 - Итак, какое? - повторил вопрос Тони. - Не стесняйтесь, вы же знаете правильный ответ.

 - Не разговаривать, - прошептала Зои. - Это первое правило.

 - Динь-динь-динь! Дайте этой даме приз. - Он наклонился к краю "коня" и заглянул Мари в глаза. - И угадайте, кто нарушил это правило?

 От скорбного стона, вырвавшегося изо рта Мари, волосы на затылке у Зои встали дыбом.

 - Ступай же, - сказал он. - Те милые люди у двери ждут, чтобы отвести тебя в комнату номер четыре.

 Зои хотелось закричать, но дыхание у нее перехватило.

 Подошедшие охранники потащили кричащую Мари в коридор. Дверь за ними захлопнулась.

 Тони взял Зои за локоть и повел в другой конец комнаты, мимо криков, стонов и всхлипов. Указал на пол. Из деревянных брусков, на ширине плеч, торчали два металлических обруча. Поставив Зои на колени, он толкнул ее вперед. Заставив продеть руки в кольца, защелкнул их. Надев Зои на голову кожаный капюшон, застегнул его, закрыв ей глаза, нос и рот. Оставшись без воздуха, Зои запаниковала, попыталась вырваться, но тщетно.

 Кто-то схватил ее за голову и крепко сжал. Расстегнул молнию под носом. В легкие хлынул воздух. Остальные органы чувств были перекрыты, и ей покачалось, что она больше не является частью мира. Ноги у нее были раздвинуты в стороны, под колени положены подушки. Она почувствовала, как ... кто-то проник в нее распухшую, ноющую вагину... чей-то влажный язык принялся вылизывать ее "киску". Пальцы играли с клитором, изучающе ощупывая промежность. Затем проникли на всю глубину. Множество длинных, тонких пальцев двигались туда-сюда. Зои не хотела чувствовать это, не хотела испытывать какие-либо ощущения от этих прикосновений, но ее тело следовало своим правилам. Она пыталась сопротивляться плотским чувствам, но тщетно. Пальцы трахали ее все сильнее, все глубже. Другой рукой кто-то теребил ей клитор, сжимал между большим и указательным пальцем, крутил его, щекотал своим горячим дыханием. Лизал, посасывал. И несмотря на свое сопротивление, Зои начала кончать.

 Чей-то член пульсировал в ней, пальцы играли с клитором. Кто-то щупал ей груди, тянул за соски. Ощущать себя отчасти лишенной органов чувств было невыносимо. В капюшоне было душно и жарко. Когда один закончил трахать ее, его место занял другой. Потом был третий, четвертый. В какой-то момент она потеряла им счет. Колени у нее тряслись, тело ныло, а вагина словно пылала огнем.

 Темп замедлился, и Зои молилась, чтобы у насильников, наконец, кончились силы. Кто-то скользнул под нее и неуклюже проник в нее сзади. Однако тела под собой она не почувствовала. Потом ощутила лобком чью-то руку, удерживающую внутри нее фаллоимитатор. Кто-то снова начал трахать ее сзади, накачивая ее своим огромным членом, деля ее "киску" с фаллоимитатором. Ее тело трепетало, пытаясь вытерпеть муку. Новые приступы боли накатывали на нее, хотя она думала, что не в состоянии больше терпеть.

 Когда насильник закончил и отстранился, Зои повалилась на бок. Грудь у нее вздымалась и опускалась, по внутренней стороне бедер текла какая-то жидкость.

 Ей освободили руки, сняли капюшон.

 Крики других женщин остались для нее неуслышанными, приглушенные кожаной оболочкой на голове. Зои упала на спину. И закрыв глаза, стала молиться о смерти.

Глава 6

 Я могу тебе помочь.

 Во сне она убивала Мел, снова и снова. И каждое убийство было кровавее предыдущего и приносило все больше удовлетворения. Это Мел вызвала череду этих событий, намеренно или нет. Вряд ли она действовала по незнанию. Мел, предвестница пыток и боли, теперь мертва.

 Обхватив цыплячью шею тощей суки и впившись пальцами в плоть, Зои принялась ее душить. Лицо стервы сперва приняло красный оттенок, затем фиолетовый, и, наконец, посинело.

 Следующим был Джеймс. Она била его столовым ножом. Его глазное яблоко свисало из глазницы на кровавых нитях. Всякий раз, когда она наносила удар, он кричал от боли. Истекающие кровью рваные раны доставляли ему столько страданий, сколько он доставил ей. И даже больше.

 Когда она пробудилась от жестокого, прерывистого сна, в висках у нее стучало, словно при сильнейшем похмелье. От крепкой выпивки она бы сейчас не отказалась.

 Зои села, вцепившись в мокрую от пота простыню. Она не помнила, кто одел ее, не помнила, как вернулась в камеру. Не то, чтобы ее нагота перестала ее волновать. Почти все уже видели ее голой, видели выпирающий из нее жир, который трясся, когда ее трахали. Когда ее мяли, пихали, пронзали, словно гору поднявшегося теста. Какого черта ее нагота все еще ее волнует?

 Жгучая боль между ног немного утихла. Она потрогала себя там, и кончики пальцев стали мокрыми и липкими от какой-то посторонней субстанции. Она предположила, что это какая-то мазь, хотя из-за темноты не могла знать наверняка. Ей оставалось надеяться, что это не кровь.

 Она задумалась, ищет ли кто-нибудь ее во внешнем мире. Не то, чтобы в жизни у нее было много близких людей. Родители умерли, сестра жила очень далеко, и они с ней почти не общались.