Мститель - [28]

Тот опустил руку и потрепал его по толстой шее. Крыс в ответ лизнул пальцы хозяина и блаженно заскулил. Эрритен перевел взгляд сначала на Инес, потом на куски мяса на столе. И снова она его поняла, поняла без единого слова! Более того, у нее у самой возникло страстное желание, чтобы Эрритен каким-то образом выразил свое удовольствие ее сообразительностью – ну, хотя бы погладил по волосам – и чтобы она в ответ могла… нет, не лизнуть, но, к примеру, поцеловать его руку.

Девочка подошла к столу, взяла кусок мяса и, подталкиваемая взглядом Эрритена, постелила на пол привядший баньяновый лист. Раскрошила на него свинину и обернулась, «спрашивая» взглядом, что дальше. Его глаза продолжали «говорить». Инес завернула оставшееся мясо, убрала в корзину, поставила ее у своих ног и снова вопросительно посмотрела на Эрритена. Он одобрительно кивнул. Теперь этот человек не казался ей ни некрасивым, ни страшным. Да, длинный нос с горбинкой и близко посаженные черные глаза делали его похожим на птицу, но что в этом плохого? Сейчас он напоминал Инес орла, прекрасного, гордого и смелого.

Новый свист призвал с улицы двух других крысов и все трое тут же накинулись на мясо. Эрритен посмотрел на Инес долгим взглядом.

– Иди к… Данае, но не… спрашивай… обо мне, – сказал он и жестом руки отпустил ее.

– Нет, нет, конечно, нет.

Она взяла корзину и до самой двери пятилась задом. Повернулась, сбежала по ступеням крыльца, пересекла двор, даже не взглянув в сторону распахнутой двери сарая, и пошла туда, куда ей было велено. Ноги сами несли ее. В ушах звенело, глаза заволокло туманом, а внутри медленно затихала болезненная и в то же время какая-то сладостная дрожь.

-4-

Инес не помнила, как добралась до дома, где жили тетя Бора и бабушка Даная. Отдала им корзину со свининой и тут же ушла, не сказав почти ни единого слова и не обращая внимания на приглашение посидеть, отдохнуть, выпить «лимонной водички» и, конечно, рассказать, как идут дела дома.

Она действовала совершенно автоматически, не отдавая себе отчета в происходящем, и очнулась лишь спустя некоторое время оттого, что кто-то взял ее за плечи и сильно встряхнул. Недоуменно оглянувшись, она с удивлением обнаружила, что уже нещадно палит солнце, а сама она стоит на берегу океана, у самой кромки воды. Над ней склонилось одутловатое, изрезанное глубокими морщинами лицо старика Пеаха. Встревоженно заглядывая Инес в глаза, он спросил:

– Эй, малышка! С тобой все в порядке?

– Да, – ответила Инес и недоуменно добавила. А что случилось?

– Это я у тебя хочу спросить, что случилось. Я увидел тебя сверху, – старик взмахнул рукой в сторону террасы, – и, пока спускался, ты все время без остановки ходила туда и обратно, размахивала руками и бормотала. Ну, так что с тобой произошло?

– Не… Не знаю, – ответила Инес.

И это была чистая правда; по крайней мере, в тот момент.

– Ты ведь Инес, да? Из гнезда Короля… Тьфу, черт, еще не привык, что их больше нет. Твой отец лошадник Трент, правильно? – она кивнула. Очень хороший человек, твой отец, а вот дед Мур у вас вздорный старикашка. Ну, ладно, это к делу не относится. Скажи-ка, что ты здесь делаешь?

– Гуляю, – не очень уверенно ответила Инес.

– Гуляешь? Ну-ну, – Пеах по-прежнему подозрительно всматривался в ее лицо. Шла бы ты домой, а? Что-то мне не нравится твой вид. Да и обедать скоро пора. Хочешь, провожу?– Да, я пойду домой, – встрепенулась Инес. – Спасибо. Со мной все в порядке, не надо провожать.

Больше всего ей хотелось поскорее остаться одной и обдумать… Что?

Тут полной ясности не было, лишь отчетливое ощущение, будто это что-то очень, очень важное. | Она поднялась по тропинке на террасу и оглянулась. Старик Пеах стоял на берегу и смотрел ей вслед. Инес с трудом удержалась, чтобы не побежать.

Куда? Туда, где ей никто не помешает. Ну, конечно. Скала Голова Болит, та, что позади их дома, вот самое подходящее место. У ее подножья навалены большие валуны, за ними Инес никто не увидит, это уже проверено, и не раз. Она часто пряталась там, когда на нее накатывало плохое настроение или просто хотелось побыть одной. Нужно только не попасться на глаза никому из домашних, прежде чем она соберется с мыслями.

Инес дохромала до скалы Голова Болит, прошмыгнула в тень между двумя огромными валунами, уселась на землю, обхватила руками согнутые в коленях ноги и прижалась спиной к нагретой солнцем скале.

Значит, так. Она шла… Куда? К бабушке Данае. Зачем? Несла ей жареную свинину, мама просила передать. И… И что? У бабушки она была, но позже, а сначала оказалась совсем в другом месте.

Постепенно все происшедшее стало всплывать в памяти, и чем дальше, тем больше Инес колотил озноб страха.

И едва ли не самое ужасное состояло в том, что она снова не могла вспомнить ни лица человека, заставившего крысов пригнать ее к себе, ни его имени, ни места, где находится дом, в котором он живет.

А между тем, Инес была уверена, что, как и в прошлый раз, при встрече узнала его. Как только она напрягала память, пытаясь вспомнить детали, тут же все расплывалось перед глазами, голову начинало ломить, и к горлу подступала тошнота.