Мстислав Удалой. За правое дело - [14]

В любом случае действия Святослава неразумны. Не разобравшись с половцами, он затевает новую авантюру. В ней готовы участвовать его родичи, черниговские и северские князья, в том числе знаменитый Игорь – герой «Слова», приходившийся Святославу двоюродным братом. Готовы присоединиться смоляне. Размышляют суздальцы, не помочь ли Чернигову.

Всеволод Большое Гнездо не хотел, впрочем, усиления черниговцев и в конечном счете поход не одобрил. Тогда и военные действия против половцев забуксовали. Святослав находился в Карачеве, на востоке своих владений, а «буй Рюрик» уехал в Овруч. Узнав об этом, кипчаки вновь напали на росское порубежье.

Киевский князь был вынужден воротиться из Черниговщины ни с чем. По дороге у него разболелась нога. То ли это ревматизм, то ли что-то другое, результатами медицинских обследований тогдашних князей мы не располагаем. Святослав уже не мог ездить на коне, передвигался на носилках. В том же 1194 году великий князь умер, успев перед смертью постричься в монахи.

В Киев тотчас въехал Рюрик Ростиславич (1194–1201) и сделался великим князем. Жители южнорусской столицы его приветствовали: там были и «крестьяне», то есть простые христиане, и духовенство, и знать, и множество «поганых» – туркмен и прочих язычников. Наверняка в этом триумфальном шествии участвовал и племянник «буй Рюрика» – Мстислав Мстиславич.

Энтузиазм киевлян понятен. Овруч, Киевщина, Поросье объединились. От Рюрика ждали активных действий по защите земли от половцев. К тому же он мог получить помощь из могучего Смоленска, где правил его брат Давыд.

Киев начал понемногу возрождаться после погромов, учиненных Андреем Боголюбским. Десятки храмов вновь наполнял народ, отстраивались избы и терема, вчерашние пустыри и развалины становились ладными улицами. Повсюду росли сады. На пристанях стояли ладьи с товаром и без, рядом высились ряды складов. В город везли продовольствие, дорогой заморский товар. Городские плотники да ремесленники находились при деле: выполняли заказы от богатых купцов, от знатных людей, от зажиточных крестьян. Ювелиры, кожевники, кузнецы – всем находилась работа. Киев оживал, рос; вместе с городом росли и амбиции киевлян. Кто мог думать, что княжение Рюрика Ростиславича будет великим несчастьем и киевская слава погибнет навеки?

Рюрик понимал, что Киевщина – это земля всей его семьи и общины, которой он обязан своим возвышением. Поэтому пригласил Давыда Смоленского «подумать» о волостях. «Се брате въ осталася старѣиши всѣхъ в Роуськои землѣ. А поѣди ко мнѣ Кыевоу, что будеть на Роускои землѣ доумы и о братьи своеи», – гласит Ипатьевская летопись (статья под 1195 годом).

Давыд явился в Киев. Начались роскошные и обильные пиры с подарками, о которых смачно и ностальгически повествует летописец. Давыд угощал родню, печерских монахов и отдельно каракалпаков, которые перепились на пиру. За едой, вином и весельем князья делили волости. Вышгород достался Давыду, Ростислав Рюрикович получил Белгород, а волынскому Роману Мстиславичу (зятю и тогдашнему союзнику «буй Рюрика») отдали пять городов на южной границе: Торческ, Канев, Триполь, Корсунь и Богуслав. Следовательно, Мстислав Мстиславич из Триполя съехал. Видно, он обретался при дяде Рюрике в Киеве.

Казалось, положение «буй Рюрика» прочно, как никогда. Но он не учел влияния Всеволода Большое Гнездо, который был недоволен усилением смоленского клана. Рюрик признал Всеволода старшим в роде и как бы блюстителем правды в земле Русской. Но Всеволоду этого показалось мало. И – началась усобица.

5. Блюститель правды

Большое Гнездо потребовал для себя Поросье, отданное Роману Волынскому. «Буй Рюрик» предлагал взамен другие города, но Всеволод Юрьевич был непреклонен. Роман Волынский проявил понимание и добровольно оставил Поросье. Оно досталось Всеволоду, но… Большое Гнездо тотчас передарил его сыну «буй Рюрика» Ростиславу под предлогом хорошего к нему отношения. Ростислав был мужем дочери Всеволода – Верхуславы.

Роман счел, что обманут. В его голове сложилась такая картина: «буй Рюрик» заранее договорился со Всеволодом, чтобы отобрать Поросье и передать Ростиславу. С этой поры волынский князь невзлюбил Рюрика, а заодно и свою жену – Рюрикову дочь, которую, видно, считал шпионкой.

Возникла у смоленских князей еще одна трудность: в отношениях с Черниговом. Черниговские Ольговичи (образованному читателю известно, что так звали потомков Олега Гориславича, правившего одно время Черниговом) тоже требовали волостей в Киевщине. Им было отказано, однако смолян поддержал Всеволод Большое Гнездо. Тут и разгорелась война.

Всеволод и Рюрик собрали войска и двинулись на черниговцев. Рюрик, помимо смоленских полков, привлек половцев, с которыми находился в хороших отношениях, несмотря на то что во времена Святослава участвовал в войнах против них. Испуганные черниговские Ольговичи, попав в стратегическое окружение, пошли на попятную, дали обещание не искать волостей в Киеве и тем отвратили вторжение. Правда, одним из условий мира было то, что Рюрик отдаст им всё же какую-нибудь волость. «Блюститель правды» Всеволод счел это справедливым. После переговоров условились, что «какой-нибудь» волостью будет Витебск, подконтрольный в то время Смоленску.