Мрачный вампир - [22]

— Геокэшинг.

Гео-что? Дженнер выпрямился. Он отпустил ее запястья, но продолжал сжимать бедрами.

— Ты отправляешь сообщения? Кому?

Брия нахмурилась.

— Я никому не посылаю сообщения.

— Тогда что в контейнере?

Брия вздохнула. Дженнер не оценил многострадального звука, будто она не хотела иметь дело с кем-то с таким низким уровнем интеллекта. Будучи мастером ковена, Томас Фэйрчайлд был аристократом дампирской социальной структуры. Дженнеру было дано представление об этой аристократической нотке в Брии, и он не сделал ничего, чтобы охладить свой быстро распаляющийся норов.

Она раскрыла правую руку и подняла ладонь, показав Дженнеру. Нежный серебряно-бирюзовый браслет красовался на ее кремовой коже.

— Я оставляю сокровища. — Ее застенчивый тон сдавил желудок Дженнера. — Тайник — это контейнер, который ты прячешь где-то для кого-то другого. Ты регистрируешь координаты GPS и оставляешь их на доске объявлений. Некоторые тайники просто журналы, которые ты подписываешь, когда находишь их, оставляя контейнер на месте для следующих участников геоэкшинга. Некоторые люди оставляют сокровища в своих контейнерах. Мне кажется, что так более увлекательно.

Именно поэтому она сбежала ночью. Игра вызвала бы беспокойство у дяди.

— Поиск сокровищ?

Она отвела глаза.

— Да.

Улыбка дернула губы Дженнера.

— Так ты как пират?

Брия неохотно посмотрела ему в глаза. Уголки ее губ поднялись, и сердце Дженнера запнулось в груди. Боги, она была прекрасна.

— Я не граблю и не разграбляю.

Дженнер склонился над ней, лишь бы наполнить легкие ее восхитительным ароматом.

— Это не значит, что ты бы не стала, если бы у тебя был шанс.

Ее улыбка заиграла. Кому нужно солнце, когда он увидел нечто в миллион раз более яркое?

— Возможно.

— Как давно ты этим занимаешься?

— Какое-то время, — сказала Брия, пожимая плечами. — Десять или двенадцать лет.

Какое-то время. Гораздо дольше, чем несколько месяцев, как думал ее дядя.

— Кто еще знает, что ты выходишь ночью, ища и оставляя сокровища? — Он не был готов открыть ей, что ее дядя поймал ее на маленьких экскурсиях.

Ее голос опустился до шепота.

— Никто. Только ты.

Только он. Он был первым, кто взял ее вену. Первым, кто считался достойным узнать один из ее секретов. Он будет первым, кто получит ее тело? Горячая волна похоти прошлась по Дженнеру, и он судорожно вдохнул. Он может взять ее. Сейчас. Он мог содрать ее хлипкие штанишки с бедер и трахнуть ее прямо здесь, на обочине дороги, как животное, которым он был. Он мог подавить свое желание к Брии здесь и сейчас. Дженнер никогда не боялся взять то, что хотел. Почему этот момент — эта женщина — должен отличаться от любого другого?

Потому что ты знаешь, что если позволишь себе поиметь ее, то потеряешь весь контроль и станешь монстром, которого все боялись.

— Я знаю, что ты хочешь меня, Дженнер, — сказала Брия, задыхаясь. — Почему бы тебе не сделать что-нибудь с этим?

Боги, как она говорила. Наглая, несмотря на свою невиновность. Дженнер пробежала носом по ее горлу. Брия вздохнула, и Дженнер мог поклясться, что он чувствовал дрожь в мошонке.

— Это то, чего ты хочешь, Брия? Чтобы я вогнал свой член в твою тугую, девственную киску прямо здесь и сейчас? Ты думаешь, что это хорошая идея — соблазнить меня твоим красивым телом и пьянящим запахом, но предупреждаю тебя, если я возьму тебя сейчас, то не буду нежен. Я трахну тебя хорошо и жестко. Это то, чего ты хочешь? — Голодный рык поднялся в его груди. — Ответить мне.

Ее запах испортился от намека на страх. Хорошо. Возможно, она утверждала, что не боится его, но у нее не было ни малейшего понятия о том, каким мужчиной он был. Дженнер трахался для удовольствия. Своего удовольствия. Он брал вену Брии, потому что это его радовало, и вкус ее крови не имел равных. Он был эгоистичным сукиным сыном, и это никогда не изменится, была ли его душа цела или нет. Если бы он взял ее, как она хотела, то она бы его возненавидела. Никогда бы не захотела снова видеть его. Если бы он взял ее, как она хотела, то он бы возненавидел себя, потому что наверняка уничтожил бы ее.

— Нет, — сказала она так тихо, что ему пришлось напрячся, чтобы услышать ее.

Его сердце сжалось в груди, и он хотел вернуть слова обратно. Однако он оттолкнул ее ради ее собственной защиты. Когда она поймет, как далеко он может зайти — совершенно выйти из-под контроля — она пожалеет о том, что привязана к нему. И ее сожаление — ее презрение — сломит его.

— Но я также думаю, что ты горазд только болтать.

Дженнер вспыхнул. Невыносимая женщина. Он обнажил клыки, когда встретил ее взгляд.

— Не хочешь проверить меня? — Он сорвал тонкую ткань ее леггинсов. Он мог разорвать их так же легко, как и бумагу. — Мне даже не нужно снимать их с тебя, чтобы добраться до того, чего я хочу.

Брия упрямо сжала челюсти.

— Делай, что хочешь, Дженнер. Мне все равно.

Он отстранился от нее в мгновение ока. Его сердце забилось в грудной клетке, его дыхание раздуло грудь, и его член стал настолько чертовски тверд, что ему было больно. Она подтолкнула Дженнера к самому краю его контроля, и он едва удержался.

— Прячь свое сокровище! — рявкнул он, сквозь стиснутые зубы. — И поспеши, потому что я отвезу тебя обратно к Михаилу.