Можете нас поздравить! - [37]
Света и обрадовалась письму и испугалась. Новая квартира совсем в другом районе. Значит, её переведут из этой школы, и она больше никогда не увидит ябеду Сашулю, задиру Сонечку и хитрющую Веру Бакину. Это хорошо! А вот как встретят её незнакомые ребята? Даже подумать страшно!
Через день после получения письма бабушка и Света уже ехали к маме. Ехать от бабушки до города недалеко, всего четыре часа. Но зато на самом настоящем скором поезде с удивительно красивым названием «Буревестник». Бабушка объяснила: поезд называется так потому, что идёт из города Горького — родины знаменитого писателя, который написал «Песню о Буревестнике».
Как только Света и бабушка вошли в вагон и сели на свои места в совершенно свободном купе, каждая занялась своим делом. Бабушка принялась запихивать под полку сумку с деревенскими гостинцами, а Света подошла к окну и стала тихонечко прощаться с убегающей от поезда платформой, с пристанционными постройками и с замелькавшими деревцами. Когда-то она опять увидится с ними? Сколько за это время всего случится! Может, всё-таки попробовать уговорить маму, чтобы она отпустила её на зиму к бабушке. Всё равно ведь надо менять школу. Вот будет здорово, если отпустит!
Тут бабушка кончила размещать сумки с чемоданами и тоже подошла к окну. Бабушка у Светы высокая. Встала — так только чуть-чуть до верхушки окна не дотянулась.
— Ну вот, ты почти и дома, — сказала бабушка.
Света промолчала. Домой совсем не хотелось. И ещё было жаль, что в купе, кроме них, никто не едет. Света хоть и молчунья, а слушать разговоры пассажиров страх как любит. Когда в начале летних каникул она ехала к бабушке, ей попалось такое разговорчивое купе, что Света даже расхрабрилась и сама рассказала пассажирам, как их класс принимали в пионеры. Ведь она ехала к бабушке в пионерском галстуке. А сейчас только и дел, что в окно смотреть. А что, если залезть на верхнюю полку? Поезд идёт по высокой насыпи. Сверху, должно быть, жутко смотреть вниз, под откос. Но залезть на верхнюю полку бабушка не разрешила.
— Нечего там грязь собирать, посиди-ка лучше со мной, — сказала она и погладила Свету по голове шершавой, огрубевшей рукой.
Света хотела не послушаться бабушки и всё-таки залезть на верхнюю полку, но от её руки Свете передалось какое-то приятное тепло, и, вместо того чтобы рассердиться на бабушку, Света крепко-крепко прижалась к ней. И бабушка, точно подслушав Светины мысли, спросила:
— Всё ворчит на тебя Александр Константинович-то?
— Всё ворчит… — кивнула головой Света.
— Чем же их сиятельство недовольны? — поинтересовалась бабушка.
— Когда чем… — ответила Света. — Вот перед отъездом к тебе сказала мне мама, что я мало с папой говорю и он сердится. Подошла я, хотела рассказать, за что у нас на уроке Сашуля Родин двойку получил, а он посмотрел на меня и сказал сердито: «Я же просил мне не мешать. Неужели это трудно? Я не так часто работаю дома». И пошёл шуметь…
— Вот так поговорили, — поджала губы бабушка.
— Ушла я во двор, а когда вернулась, он опять рассердился: долго, сказал, гуляла, — вздохнула Света.
И бабушка тоже вздохнула. Ведь она очень любила первого Светиного папу, который был родом из их деревни. Сначала Светин папа работал в колхозе помощником агронома, а потом выучился на лётчика. У мамы в подзеркальном столике лежит коробочка с орденом Красной Звезды. Им был награждён папа. Вот кто носил красную звёздочку — её родной отец. А вожатая думает, что Света не знает, кто красные звёздочки носит. Ну и пусть так думает. Она многого не знает, что Света умеет делать и что ей можно поручить. И отчим тоже плохо Свету знает, хотя и прожил с ними три года. Он одной мамой интересуется. Правда, когда мама просматривает Светин дневник и при этом сердится на неё, отчим встаёт на защиту Светы. Только защищает её он как-то странно:
— Ты не сердись, Люсенька, что у Светы одни тройки. Лучше радуйся тому, что у неё нет двоек, — успокаивает он маму. — Вот тогда бы надо было горевать. А сейчас тебя никто не может упрекнуть в том, что ты не следишь за дочерью. Ведь не всем же хватать звёзды с неба.
— Ты прав, Александр, только из-за моих усилий Света не двоечница, — соглашается с отчимом мама и перестаёт сердиться на Свету.
Хорошо, конечно, что мама перестаёт сердиться. Только несправедливо так говорить. Разве мама помогает Свете учиться? Даже подписать дневник Света напоминает ей. Зачем же говорить неправду?
Но вспоминать об этом Света не любит. Куда лучше рассказывать бабушке о тех весёлых играх, какие она придумывает дома с медвежонком Тапом или как замечательно у них в звёздочке проходят сборы. Вот и сейчас Света припомнила, какого хорошего зайчика она вылепила из пластилина к их первому октябрятскому сбору (теперь зайчик ей снова нравился). Припомнила, но рассказала бабушке не то, что с ней случилось, а то, что с ней могло бы случиться, будь она немножко посмелее.
Света снова прижалась к бабушке, взяла её руку и начала рассказывать:
— Был у нас один октябрятский сбор. Мы к нему самоделки готовили. Я зайчика из пластилина вылепила. Хороший у меня зайчик получился. Ушки длинные, хвостик ядрышком. Принесла я его в школу. А мальчишки у нас ужас какие любопытные! Так всем в руки и смотрят: кто чего притащил. Только я своего зайчика им раньше времени не показала. В портфель спрятала. А на сборе вытащила его незаметно и к парте прикрепила, так, чтобы из-за неё у зайчика одни ушки торчали. А как дошла до меня очередь самоделку показывать, огляделась по сторонам и сказала расстроенным голосом:
