Мозг и сознание - [22]

Однако более детальный анализ реальной действительности показывает, что деятельность мозга в значительной степени зависит от сенсорного притока из внешней среды, причем не только сразу после рождения, но и на протяжении всей жизни. В отсутствие сенсорного притока из внешнего мира нормальные психические функции нарушаются. Зрелый мозг со всем богатством его прошлого опыта и приобретенных навыков не способен осуществлять процесс мышления, не способен даже бодрствовать и реагировать, если он лишен своего воздуха — сенсорной информации.

Нейрофизиологические и психологические эксперименты подтверждают эту мысль. У млекопитающих двигательные центры расположены в специальных зонах коры, где находится представительство мышц и некоторых автоматизмов. Двигательные проводящие пути спускаются в составе столбов спинного мозга и выходят через его вентральные корешки, образуя сплетения и двигательные нервы. Как и следует ожидать, при экспериментальном раз­рушении вентральных корешков у животных или при их поражении патологическим процессом у людей развивается полный паралич, так как нервные импульсы при этом не могут достичь мышц. С другой стороны, известно, что вся сенсорная информация с периферии, включая мышечную проприоцепцию, проходит через дорзальные корешки спинного мозга. Легко предвидеть, что разрушение всех дорзальных корешков приведет к полной потере чувствительности, по, кроме того, наступит паралич мышц, столь же выраженный, как и при перерезке вентральных корешков. Мозг и двигательные пути сами по себе не могут обеспечить осуществление двигательных функций; для этого абсолютно необходимы сенсорные раздражения.

Работы Спрага и др. [217] на кошках подтвердили важность притока сенсорной информации для нормальной функции мозга. Эти авторы разрушали латеральные области верхних отделов среднего мозга, где проходят основные чувствительные пути, и наблюдали, помимо ожидавшихся выраженных нарушений чувствительности, исчезновение агрессивности, проявлений удовольствия и других эмоциональных реакций, вплоть до того, что кошки переставали ласкаться. Животные не издавали звуков, были безучастны к окружающему, у них до минимума сокращались вегетативные реакции, но, несмотря на такую пассивность, у них отмечалось резкое усиление исследовательского поведения, они непрерывно бродили взад и вперед, что-то вынюхивали и искали, как бы галлюцинировали. «Без обычной сенсорной стимуляции коры головного мозга через систему лемнисковых путей остальные отделы центральной нервной системы, по-видимому, не способны обеспечить адаптивное поведение животных в его основных проявлениях» [217].

Психологические исследования также подтверждают огромную важность непрерывного притока афферентных импульсов. Эксперименты по лишению животных и человека сенсорного притока показали, что в этих условиях поддержание нормальной психической деятельности затрудняется или становится невозможным; более того, эксперименты показали, что однообразные ощущения вызывают отвращение. Животным и людям нужна новизна

и непрерывный приток разнообразных раздражений из внешней среды.

Восприятие окружающего обладает свойствами положительного подкрепления, и когда обезьян запирают в клетку, то они готовы нажимать на рычаги и выполнять любые сложные задачи только за то, что им приоткроют окошечко и позволят выглянуть наружу. Любопытство проистекает от ожидания нового сенсорного притока и объясняет исследовательское поведение у животных и человека, тогда как скука обладает свойствами отрицательного подкрепления и связана с отсутствием притока повой сенсорной информации [16, 95]. Развлекаться — это значит получать новые и разнообразные ощущения, в основном зрительные и слуховые. Доисторический человек, вероятно, испытывал наслаждение, наблюдая вечно меняющуюся красоту природы, которая сохраняет свое очарование и для нас. Цивилизация создала технические средства, позволившие во много раз увеличить возможный выбор информации, и сегодня мы тратим значительную часть нашего времени, усилий, психической деятельности и экономических ресурсов на развлечения с помощью книг, театров, радио, телевидения, музеев и т. д.

Образно мы можем говорить о «психической энергии» как об особом виде интрацеребральной активности, которую, вероятно, можно объяснить на основе электрических и химических процессов, происходящих в определенных отделах мозга. Психическую энергию можно рассматривать как основной определяющий фактор количества интеллектуальных и поведенческих проявлений. Хотя и пет сомнений в том, что эта энергия зависит от физиологических процессов мозга (и косвенно — от состояния здоровья организма в целом), ее настоящий источник находится вне мозга, потому что психическая активность — это не свойство нейронов, а процесс, возникающий в результате приема информации, которая мобилизует хранящуюся в мозгу информацию и прошлый опыт, создавая эмоции и идеи.

Быть наедине со своим собственным сознанием недостаточно. Даже если сохранен весь прежний опыт, отсутствие новых восприятий создает серьезные нарушения психики. Это было показано, например, в работах Гебба и его группы [18, 103], в которых нескольких студентов колледжа уложили в удобные постели в звуконепроницаемых, освещенных камерах, надели им темные очки для уменьшения зрительных ощущений и перчатки с картонными манжетами для уменьшения тактильных раздражений. Цель этого эксперимента заключалась в том, чтобы прервать не всю сенсорную информацию, а только восприятие образов и символов. Большинство подопытных рассчитывало провести время в одиночестве, размышляя о своей учебе, лекциях или обдумывая план курсовых работ. Результат этих опытов, в равной мере неожиданный как для исследователей, так и для исследуемых, состоял в том, что студенты «не могли сосредоточить свои мысли на чем-либо конкретном; кроме того, процесс мышления был нарушен и в других отношениях». Через несколько часов изоляции у многих появились галлюцинации: «скала, на которую падает тень от дерева», «стайка белок» или «доисторические животные в джунглях». Вначале подобные видения показались интересными и занимательными, по через некоторое время они стали вызывать раздражение и были настолько реальными, что мешали спать. Студенты не могли отогнать эти видения, которые в ряде случаев сопровождались слуховыми галлюцинациями: голосами разговаривающих людей, звуками музыки или громким хоровым пением. Некоторые испытуемые ощущали какое-то движение, прикосновения чего-то чужого, ощущение лежащего рядом чужого тела. Изоляция увеличивала веру в сверхъестественное, и ряд студентов отмечал, что на протяжении нескольких дней после эксперимента они боялись столкнуться с привидениями. Все это заставило сделать заключение, что «изменяющаяся внешняя среда абсолютно необходима для человека. Без нее мозг прекращает адекватно функционировать и развиваются ненормальности поведения» [103].