Мозг и сознание - [12]

 

Сознание как функциональная сущность

Концепция, рассматривающая сознание не как нечто статическое, а как динамическую систему функций, порождает лингвистические и грамматические трудности, отмеченные некоторыми авторами [195]. В европейских языках для обозначения предметов применяются имена существительные (книга, стул, стол). Действия, движения и динамические процессы обычно выражаются глаголами (читать, бежать, есть). Тот факт, что сознание обозначается существительным, а его функции — глаголами (мыслить, чувствовать, желать), указывает на двойственность концепции, что извращает общее понимание проблемы. Существительное «сознание» не следует приравнивать к другим существительным, таким, как мозг или сердце; функции зависят от органа, но не должны с ним отождествляться.

Однако в прошлом сознание, или психика, рассматривалось как орган, аналогичный другим органам и системам, таким, как печень или почки. Психиатрический словарь [НО] утверждает, что «существует орган, названный психикой, который, как и другие органы, имеет свою собственную ферму и функцию, свою эмбриологию, период роста, гистологию, физиологию и патологию... Как и все другие органы, сознание имеет свои внутренние функции, а также функции, непосредственно связанные с соседними или более удаленными органами. В этом отношении сознание подобно сердечно-сосудистой системе, так как оно достигает всех областей тела». Конечно, большинство неспециалистов, так же как большинство психологов и философов, откажутся рассматривать сознание как орган, и тем не менее нам кажется полезным хотя бы вкратце проанализировать все «за» и «против», чтобы лучше представить себе, о чем идет речь.

Такие органы, как сердце, желудок или мозг, — это осязаемые объекты, имеющие определенную форму, структуру и химическое строение, которые сохраняются даже после смерти организма, когда все функции прекратились. Сознание, напротив, нельзя потрогать; оно связано с физиологией мозга. Сознание невозможно увидеть, и только такое его динамическое проявление, как поведение, доступно наблюдению.

Деятельность таких органов, как сердце, определена генетически. Они уже функционируют в момент появления на свет, им не нужно обучаться и они не зависят от прямых воздействий внешней среды. С сознанием все об­стоит как раз наоборот и развитие его функционального субстрата в мозгу зависит в основном от внегенетических факторов. Но об этом позже.

Функции органа нельзя досконально изучить при одном лишь анатомическом исследовании. Например, функцию кровообращения следует отличать от органов кровообращения — сердца, артерий и других отделов сердечно-сосудистой системы, потому что артериальное давление и скорость кровотока — это динамические показатели, характеризующие движение крови в пространстве и во времени. Можно произвести биохимический анализ самой крови, изучить ее форменные элементы, и эти сведения облегчат понимание функций крови. Все это, однако, не объяснит нам сущности кровообращения, которое зависит от многих факторов, таких, как систолический объем, частота сердечных сокращений, эластичность артерий, вазомоторика, объем циркулирующей крови, ее вязкость и многие другие, ни один из которых не является синонимом кровообращения. Точно так же сознание не следует отождествлять с мозгом. Данные об анатомии, физиологии и биохимии нейронов могут облегчить понимание свойств сознания, так как они зависят от функций мозга. Однако эти сведения не смогут полностью объяснить динамику психических процессов, ибо сознание связано не только со структурой нейронов, но и с их пространственно-временными отношениями и с важными экстрацеребральными факторами.

 

Разнородность свойств сознания

 

На предыдущих страницах сознание рассматривалось как единое целое, и нередко именно такой точки зрения придерживаются не только простые смертные, но даже философы и ученые. В действительности, однако, такие психические функции, как речь, понимание и способность решать задачи, не только пользуются различной сенсорной информацией и по-разному проявляются в поведении, но и связаны с различными структурами и механизмами мозга. Даже в пределах какой-либо одной психической функции может наблюдаться значительная анатомическая и физиологическая дифференциация (например, наруше­ния понимания речи иногда затрагивают только письмо или, наоборот, только разговорную речь).

Одна из основных трудностей при попытках дать определение сознанию заключается в том, что мы стремимся подвести общий знаменатель под все его функции, настаивая на сходстве явлений, которые принципиально различны. Кошки, обезьяны и люди имеют сходные свойства как млекопитающие, но совершенно различны как виды, и многие морфологические и функциональные особенности, имеющиеся у одного вида, отсутствуют у другого. Например, человек не стремится поймать и съесть мышь, а обезьяны не играют в шахматы. К сожалению, некоторые дискуссии о сознании затрагивают явления, столь же несходные между собой, как несходны кошки, обезьяны и люди. Естественно, ученым трудно прийти к общему мнению, когда один рассматривает свободу воли, другой — разум, а третий — творчество, считая при этом, что все они имеют в виду одно и то же — сознание. Изучая литературные источники, мы не должны считать различные явления идентичными только потому, что авторы используют для их обозначения одно и то же слово. Мы должны помнить, что психические функции очень разнородны.