Мозг ценою в миллиард - [20]

— Вот сейчас? — спросила она. — Я улыбаюсь глазами?

— Если говорить правду, — сказал я, — у вас слишком изящная ладонь, она не закрывает рта.

— Перестаньте говорить правду. Вы все портите.

— Не обижайтесь…

Два дня мы с Сигне ожидали возвращения Харви Ньюбегина. Мы посмотрели фильм про нью-йоркских гангстеров, во время которого Сигне то и дело повторяла: «Это рядом с моим домом». Мы поужинали в ресторане на верхней площадке высокого здания в Тапиоле, глядя оттуда на ледяные прибрежные острова. Я почти научился кататься на лыжах, заплатив за это порванной курткой и вывихом локтевого сустава.

На второй день вечером мы сидели в квартире на Силтасааренк. Сигне читала дешевый журнальчик и одновременно готовила рыбу, не особенно утруждая себя стряпней. Как ни странно, ничего не выкипело и не пережарилось. Когда с ужином было покончено, она принесла печенье «птифур» в серебряных обертках и бутылку шнапса.

— Вы давно знакомы с Харви?

— Мы иногда встречались с ним на протяжении нескольких последних лет.

— А вы знаете, что он руководит здесь всем?

Этого я еще не знал.

— Да. Он отвечает за всю работу в этой части Европы. Но мне кажется, он не тот человек, который способен хорошо руководить всей…

— Сетью?

— Да, всей сетью. Он чересчур… эмоционален.

— Неужели?

— Да, — она куснула маленькое печенье белыми, как здешний снег, зубами. — Он безумно влюблен в меня. Как вам это нравится?!

— Если вас интересует мое мнение, я не против.

— И он хочет на мне жениться.

Я вспомнил всех хорошеньких девушек, на которых Харви хотел жениться.

— Ну, вы еще так молоды. Полагаю, у вас будет время обдумать это.

— Но он собирается развестись со своей теперешней женой.

— Он вам это сказал?

— Нет. Мне об этом рассказал его психоаналитик на одной вечеринке в Нью-Йорке.

Она несколько раз свернула серебряную обертку и сделала из нее маленькую лодочку.

— А потом он намерен на вас жениться?

— Вообще-то я не знаю, — призналась она. — В меня многие влюблены. Но мне кажется, что девушка не должна торопиться залезать в постель…

— А мне кажется, что должна.

— Вы порочны.

Она надела маленькую серебряную лодочку на кончик пальца, как шляпку, и покачала им.

— Он порочен, — сказала пальцу, и палец кивнул в ответ. — Жена Харви — ужасная женщина.

— Может быть, вы излишне пристрастны?

— Нет, не пристрастна. Я знаю ее. Мы познакомились на вечеринке у мистера Мидуинтера. Вы не знаете мистера Мидуинтера?

— Ни разу не видел.

— Он очень милый. Вы с ним познакомитесь. Он — босс Харви. — Сигне дотронулась до кофейного пятна на моей рубашке. — Давайте я почищу, пока не засохло. Снимайте рубашку. А чистую можете одолжить у Харви.

Я согласился.

— На той вечеринке все были прекрасно одеты. Ну знаете, драгоценности, всякие серебряные безделушки в волосах и изумительные туфли. У всех женщин были роскошные туфли. Примерно вот такие…

Сигне сняла туфлю, поставила ее на стол и сжала двумя пальцами.

— Теперь такие можно купить и в Хельсинки, но в то время… Вообще я находилась в Нью-Йорке всего лишь пару дней, и у меня была только одежда, которую я захватила в дорогу. Вы меня понимаете?

— Конечно, это серьезная проблема.

— Это очень серьезная проблема, если вы — женщина. Мужчина может иметь только один темный костюм и носить его целый день. Этого никто не заметит. Но считается, что у женщин должны быть платья для ленча, для послеобеденного чая, платье для работы и что-нибудь сногсшибательное для вечерних приемов. А на другой день люди ожидают увидеть вас в чем-нибудь таком, что вы еще не надевали. Если вы…

— Вы начали рассказывать о вечеринке.

— Ну, я о ней и рассказываю. Она была у мистера Мидуинтера. У него великолепный дом с лакеями и всем прочим, а я пошла в платье, какое обычно надеваю на вечеринку здесь, в Хельсинки. Ну, знаете, дружеские вечеринки… И вот, среди всех этих мужчин в смокингах и женщин в нарядах ценой по триста долларов…

— Разве Харви не предупредил вас, как надо одеться?

— Нет. Вы же его знаете. Он не смеет даже подойти ко мне, когда рядом жена. В общем, стою я там, как пугало… Пугало, не правда ли?

— Да, пугало. Подходящее словечко.

— Ну вот, стою я там, как пугало, в платье в крапинку… В крапинку. Вы можете такое представить?

— Конечно.

— И тут миссис Ньюбегин сама подходит ко мне. Она рассматривает меня вот так, — Сигне прищурила глаза и втянула щеки, пытаясь создать гротескный образ продавщицы модного магазина. — На ней сказочное узкое платье из черного шелка и атласные туфли. Она осматривает меня с головы до ног и говорит: «Я жена мистера Ньюбегина». Мистера Ньюбегина! Затем поворачивается к подруге и говорит: «Ужасно, что Харви не предупредил ее, что нужно было прийти в вечернем туалете. Уверена, что у нее есть дюжина прелестных платьев, которые она могла бы надеть». Вы даже представить не можете, как она высокомерна. Это очень неприятно.

Сигне достала маленькую коробочку теней и начала подкрашивать веки ярко-зелеными мазками. Закончила свой туалет, всплеснула ресницами и расправила вельветовую юбку на широких бедрах. Потом наклонилась и прижалась щекой к моим ногам.

— Она ужасна, — снова вздохнула Сигне. — И ведет ужасный образ жизни.