Моя жизнь в руинах - [8]

– И как тебя угораздило так неудачно упасть, – сказала она. – Я начинаю все больше переживать за тебя.

– Бабушка, ну пожалуйста, ты же знаешь, что сейчас если тебе и нужно о ком-то переживать, то точно не обо мне.

Еще один вздох.

– Хорошо, приезжай через несколько дней. Но будь готов к тому, что тебе придется здесь задержаться… Пожалуйста. Сделай это для меня. Для своего отца. Нам обоим очень нужно, чтобы ты был рядом, а раз ты еще не вернулся к работе, то должен провести у нас столько времени, сколько сможешь.

Я едва не подавился, опасаясь, что она еще что-нибудь скажет.

– Хорошо.

– С наступающим Новым годом, Подриг.

– С наступающим Новым годом, бабушка.

Я повесил трубку и сделал глубокий вдох, пытаясь успокоиться. Мое сердце бешено колотилось. Если я сейчас начну анализировать наш разговор, то мне станет еще хуже. У меня на сегодня назначена встреча с врачом, и думать следует только о ней.

Сейчас мне лучше не думать об отце.

И о том, что происходило между нами каждый раз, когда я переступал порог родного дома.

Мне не стоит думать о том, что случится послезавтра, когда я снова увижу выражение разочарования на его лице, зная при этом, что очень скоро потеряю его навсегда.

Я сел в машину и поехал в больницу. Несмотря на то что был полдень, движение на дорогах было довольно плотным. Сегодня тридцать первое декабря, и все готовятся к встрече Нового года, поэтому Дублин напоминает сумасшедший дом, припорошенный снегом.

По правде говоря, я должен быть благодарен врачу за то, что мне не запретили водить машину. Сразу после того, как я получил травму, у меня забрали водительское удостоверение, и две недели мне пришлось передвигаться на такси. Для меня это не было большой проблемой, так как я довольно часто пользуюсь такси, особенно если перемещаюсь в пределах города, но появилось ощущение, что мою свободу ограничили.

Я до сих пор не могу понять, как умудрился так неудачно упасть. Все произошло за считаные секунды. У меня мяч, я бегу и сканирую игровое поле в поисках наилучшей точки, как вдруг у меня двоится в глазах, ноги подкашиваются и я получаю резкий удар в бок. Думаю, противник ожидал, что я его обойду, но я этого не сделал. Просто не смог. Я не заметил, как он приблизился ко мне, чего раньше никогда не было. Я был лучшим полузащитником в команде, и все говорили, что у меня глаза на затылке, а тут такая нелепая ситуация.

Мой невролог, доктор Бирн, наблюдал меня с первого МРТ. Обычно, в случае ссадин или ран, все игроки команды наблюдаются у одного врача – и я впервые в жизни попал к нему.

– Подриг, – обратился ко мне доктор Бирн, войдя в свой кабинет, где я ожидал последние пять минут. – Извини, что заставил ждать. Знаю, тебе не терпится приступить к празднованию Нового года.

У меня не было никаких планов на этот вечер, но я не стал ему об этом говорить, так как что-то в его взгляде подсказывало, что любые мои планы будут нарушены.

– Никаких проблем, – ответил я, ощущая прилив волнения. Я не отрывал взгляда от документов, которые он держал в руке.

– К слову, как себя чувствует твой отец? – спросил доктор, присаживаясь за стол.

Я закашлял (всегда кашляю, когда нервничаю).

– Не думаю, что ему лучше. Послезавтра поеду к нему.

– Понятно. Мое предложение в силе, если он все же решит приехать на лечение в Дублин. Рак простаты – это не приговор. Есть врачи, которые могли бы ему помочь. Есть новые экспериментальные методы лечения, которые дают положительные результаты.

– Я скажу ему, – ответил я. Едва начав наблюдаться у этого доктора, я упомянул о том, что моему отцу недавно поставили диагноз «рак простаты». А поскольку мой отец когда-то играл в регби за команду «Манстер», его знали многие, а некоторые до сих пор им интересовались. Я рассказал бабушке о предложении доктора, но у меня есть ощущение, что отец отказался от этого предложения. Похоже, ни он, ни бабушка вплоть до сегодняшнего дня не считали, что дела обстоят так плохо.

– Но ты сюда пришел не за тем, чтобы мы обсуждали здоровье твоего отца, – сказал доктор, отложив документы в сторону и пристроив руки на столе. – Можешь мне еще раз рассказать, что произошло в тот день, когда ты упал? Ты говорил про нарушение зрения, и еще о том, что не увидел, как к тебе подбежал тот парень.

Я ненавижу, когда мне напоминают о том, как я облажался тогда на поле, но ничего не поделаешь.

– Да. Я искал место, чтобы дать пас, и вдруг в моих глазах все расплылось, все задвоилось, как будто я был немного под градусом. Не сильно пьяный, а так, слегка. И потом в меня влетел этот парень, я упал и ударился головой.

– А раньше у тебя были похожие проблемы со зрением? – спросил он.

Я покачал головой.

– Проблемы с глазами? Нет. Никогда. У меня всегда было отличное зрение. От этого зависит моя роль в команде.

– А как сейчас?

– Все отлично. Первые несколько дней после сотрясения у меня были небольшие проблемы, но потом прошло. Я чувствую себя на все сто, если не считать редких слабых головокружений по утрам, когда просыпаюсь, и иногда меня немного трясет. Думаю, я уже готов вернуться на поле.

– Это хорошо, – ответил он и натянуто улыбнулся. – Если нам повезет, то ты сможешь вернуться на поле. Не знаю пока, в качестве кого, и точно не могу сказать когда.