Моя жизнь в руинах - [42]

Я закрыл глаза и подумал: «Пожалуйста, пойми меня, пойми, почему я решился это сделать и почему я решился солгать».

Я открыл глаза в тот момент, когда почувствовал, что рука моя онемела и начала дрожать. Я сжал руку в кулак, чтобы не обращать внимания на очередное проявление недуга, и направился в сторону спальни своих родителей. Я до сих пор называл ее именно так – спальня родителей, я не мог называть ее спальней отца.

Дверь была слегка приоткрыта, и я медленно распахнул ее, чтобы войти.

В комнате стоял резкий запах стерильности.

Отец спал на кровати, накрывшись тонкой простыней. Скомканное одеяло лежало у его ног.

Я не сразу его узнал.

Я стоял, смотрел и не верил своим глазам.

Мой отец всегда был крупным мужчиной. Таким же высоким, как я (хотя он говорил, что выше меня на два сантиметра), но однозначно более мускулистым, поэтому он казался намного крупнее меня. Когда он играл в регби, его называли медведем.

Но тот человек, которого я увидел, больше не был похож на медведя.

Он очень сильно похудел. Потерял килограммов пятьдесят. Его густые темные волосы, которые он всегда подкрашивал, сейчас лежали на подушке седыми прядями. Кожа лица была бледной, но, к счастью, без желтоватого оттенка. Мне даже показалось, что он стал ниже ростом.

Я смотрел на него, сдерживая дыхание и ругая себя за то, что не приехал раньше. Я должен был приехать, как только он мне сообщил, что заболел. И не должен был слушать их и верить в то, что с ним ничего серьезного. Если бы я приехал раньше, это было бы только к лучшему. Возможно, мы бы с ним в очередной раз поссорились и наши отношения стали бы еще хуже, но я бы встретился с ним до того, как он превратился в жалкое подобие себя прежнего.

Все это казалось мне таким несправедливым.

Мне было больно смотреть на него.

Я понял, что мне лучше уйти.

Я развернулся и направился к двери, но в этот момент он резко произнес:

– Кто здесь?

Я медленно обернулся и увидел, что отец смотрит на меня, пытаясь нащупать очки на прикроватном столике.

Я подошел, взял очки и подал ему.

– Это я. Подриг.

Он забрал у меня очки, надел их.

– Понимаешь, я не могу в них спать. Я их постоянно ломаю, – сказал он, откашливаясь. Я испытал облегчение, когда услышал его голос, такой же сильный, как и прежде. А когда он посмотрел на меня, уже надев очки, я увидел, что взгляд его не потускнел.

Он поднял бровь.

– Так, значит, ты приехал. Не думал, что ты здесь появишься, – хрипло произнес он. – Бабушка сказала, что ты приедешь, но я ей не поверил.

– Я должен был приехать раньше, – быстро сказал я. – Просто я не знал. Когда я разговаривал с бабушкой, она сказала, что у тебя все хорошо, что ничего серьезного, что…

Он раздраженно махнул рукой.

– Хватит, сын, мне не нужны твои объяснения. Главное, что ты здесь.

– Так ты рад тому, что я приехал? – спросил я, словно провинившийся ребенок.

Он покосился в мою сторону.

– Это зависит от тебя. Ты приехал, чтобы превратить последние дни моей жизни в ад, или как?

– Дни? – Мое сердце остановилось. – Но бабушка мне сказала, что у тебя в запасе несколько месяцев, а то и больше.

Он усмехнулся, закрыл глаза и снял очки.

– Разве это что-то меняет? Это всего лишь время, которое пролетит. Каждый новый день пролетает быстрее и быстрее. Когда ты уже у самого края, какая разница, сколько осталось, несколько дней или несколько месяцев? Да никакой. Один черт.

У меня не было желания спорить с ним по этому поводу.

Он открыл глаза и повернулся ко мне. Я понимал, что без очков он видит меня нечетко, но у меня возникло ощущение, что так смотреть на меня ему нравилось больше. У него не было желания меня видеть.

– Так ты приехал на ужин или как? – через несколько секунд спросил он.

– Я приехал надолго.

Он нахмурился.

– Почему? Только не надо говорить, что из-за меня. Я могу еще долго протянуть. Никто до конца ничего не знает.

Я пожал плечами:

– Посмотрим, как все пойдет. Но я сказал бабушке, что приеду, и приехал.

– Какое благородство, – пробормотал он себе под нос.

– Я хотел приехать.

– Да ладно. Не ври. Она пристыдила тебя за то, что ты не приезжаешь, и ты почувствовал себя виноватым. Но ты не обязан оставаться.

– Я сделал предложение одной девушке.

Мои слова его поразили. От удивления он какое-то время сидел и хлопал глазами.

– И что? Сработало?

– Она сказала «да». Она сейчас здесь. Ты познакомишься с ней за ужином.

Он покачал головой.

– Она наверняка залетела, так ведь?

– Она не беременна. Мы любим друг друга. Я попросил ее выйти за меня, и она сказала «да», – произнося всю эту неправду, я чувствовал себя очень неловко, поэтому добавил: – Ее зовут Валери. Она очаровательная.

Он усмехнулся.

– Валери. И откуда она взялась? Где ты с ней познакомился?

– Мы встретились в Дублине год назад.

– А, она наверняка одна из твоих фанаток?

– Вообще-то она из Филадельфии.

– Американка? – спросил он, выглядя еще более удивленным, чем бабушка. – И что ее заставило связаться с тобой? Она любит регби?

– Она даже в правилах не разбирается, так что нет.

– Значит, она просто любит тебя?

– Похоже на то.

– Я полагаю, что ты ждешь от меня слов поздравления? – устало спросил он.

Я с трудом сглотнул.