Моя жизнь рядом с Наполеоном - [28]
И тем не менее кое-кому удалось лишить меня участия в парадах. Правда, во время подобных мероприятии у меня особых обязанностей не было, то была, так сказать, почетная служба, но я столько лет был при Наполеоне, почему бы мне не воспользоваться своими правами? Я был вынужден пожаловаться императору, что меня затирают.
Он лишь сказал:
— Никого не слушай, просто займи отведенное тебе место.
И издал на этот случай строгий приказ. Казалось, на этом внутренняя борьба кончилась. Однако вскоре мне дали понять, что дворцовые кони слабы и больны, а я только зря мучаю их. Я решил смириться и больше не докучать императору своими просьбами. И еще я втайне надеялся, что он сам заметит мое отсутствие, но поскольку он закрывал на это глаза, я больше разговоров не затевал.
Позже так попытались поступить со мной и во время коронационных торжеств.
Еще давно Его величество заказал для меня два праздничных мундира мамлюка, сшитых разными мастерами, один роскошнее другого. А однажды вечером он вызвал меня в большой салон и в присутствии высокопоставленных сановников подарил мне украшенный бриллиантами кинжал. По всему чувствовалось, что я тоже должен занять свое место в императорской свите. Откуда было мне знать, что для моего отстранения придумываются самые разные причины. Я был так уверен в своем участии, что однажды даже пошел к мосье Коленкуру, чтобы посмотреть на свою парадную лошадь. Но Коленкур весьма хладнокровно заявил, что для меня конь не предусмотрен и для выяснения причины послал меня к старшему церемонимейстеру[107]. Этот повторил то же самое и посоветовал обратиться к Его императорскому величеству. По его словам, распределение мест было сделано самим императором.
Во время обеда я улучил минуту и попросил у Наполеона разрешения принять участие в коронации. Император сказал, что это и его желание тоже, и позволил мне пойти к Коленкуру и выбрать хорошего жеребца. Но Коленкур продолжал стоять на своем. Не желая более надоедать Его величеству, я решил обратиться к императрице. Она великодушно согласилась переговорить с супругом и велела мне ждать их после обеда в гостиной. В тот момент, когда Его величество пил кофе, я неожиданно вошел к нему.
— Ну? — спросил Бонапарт. — Чего тебе?
Вмешалась Жозефина:
— Наш любимый Рустам очень огорчен. Ему не разрешают сопровождать тебя в Нотр-Дам, В минуту опасности он всегда был рядом с тобой, справедливость требует, чтоб он разделял и минуты твоей славы.
Бонапарт резко повернулся ко мне:
— Есть у тебя красивая форма мамлюка?
Я напомнил ему:
— Даже две.
— Иди надень и покажись.
Через мгновение я предстал перед его глазами в сверкающих, как солнце, одеяниях. Он и императрица нашли мою форму великолепной и, вызвав мосье Коленкура, распорядились выдать мне коня. Когда последний заметил, что я не могу участвовать в коронации, ибо по этикету в коронационных процессиях мамлюков не бывало, Наполеон решительно заявил:
— Он должен присутствовать везде…
Так мне посчастливилось проводить императора в Нотр-Дам, причем я чувствовал себя особенно счастливым оттого, что сумел устранить все воздвигнутые на моем пути препятствия.
В гардеробной был парень, который три дня разнашивал для Бонапарта новые туфли и сапоги. Звали его Жозеф.
Шел 1811 год, император был в Париже. Однажды утром он совершал туалет в присутствии старшего дворецкого и врача, когда в салон вошел сапожник Жак. Император не заставил его долго ждать:
— Пожалуйста, можете брать мерку.
— С удовольствием, сир, будьте уверены, останетесь весьма довольны.
— А сколько я должен заплатить?
— Двенадцать франков, мне кажется, совсем не дорого…
— Как не дорого, для такого маленького размера даже слишком дорого. Другие, правда, берут тринадцать, но чтобы не обидеть вас, я распоряжусь, чтобы вам заплатили двенадцать.
Когда сапожник ушел, Его величество спросил:
— Как звали этого молодого человека? Он истинный француз.
Но потом выяснилось, что туфли ему жмут, и нам пришлось отдать их на разнашивание Жозефу из гардеробной…
Сморгони[108] — польский город, славящийся дрессировщиками медведей. Мы остановились там во время отступления из России. Стояли жестокие морозы, дороги были покрыты таким слоем снега и льда, что стали совсем непроезжими. Его величество шагал, опираясь на толстую палку. Однако, несмотря на плохие дороги, через час по прибытии в Сморгони Наполеон сказал мне:
— Рустам, приготовь экипаж, скоро выезжаем. Найди Меневаля и возьми у него все деньги, какие есть.
Мосье Меневаль вручил мне шестьдесят тысяч франков золотом, которые были предназначены на нужды Его величества[109]. Сумму эту я прежде всего разделил на три части, первую спрятал в коробке, вторую в разрисованном кувшине и третью — в больших гильзах с двойным дном. Потом все это запер в тайнике экипажа и держал ключ у себя. В дороге за коней платил старший конюший. Я, конечно, закупил продовольствие, но мы не смогли его съесть, потому что вся еда замерзла, а бутылки с вином лопнули на морозе.
Наш быстрый отъезд вызвал у всех тревогу и у меня выпытывали, мол, о чем говорит и думает император.
Наконец вечером к девяти часам мы выехали в сопровождении трех гренадерских рот
Книга Радко Пытлика основана на изучении большого числа документов, писем, воспоминаний, полицейских донесений, архивных и литературных источников. Автору удалось не только свести воедино большой материал о жизни Гашека, собранный зачастую по крупицам, но и прояснить многие факты его биографии.Авторизованный перевод и примечания О.М. Малевича, научная редакция перевода и предисловие С.В.Никольского.
Книга В.Носовой — жизнеописание замечательных русских танцовщиц Анны Павловой и Екатерины Гельцер. Представительницы двух хореографических школ (петербургской и московской), они удачно дополняют друг друга. Анна Павлова и Екатерина Гельцер — это и две артистические и человеческие судьбы.
«Несколько лет я состояла в эзотерическом обществе, созданном на основе „Розы мира“. Теперь кажется, что все это было не со мной... Страшные события привели меня к осознанию истины и покаянию. Может быть, кому-то окажется полезным мой опыт – хоть и не хочется выставлять его на всеобщее обозрение. Но похоже, я уже созрела для этого... 2001 г.». Помимо этого, автор касается также таких явлений «...как Мегре с его „Анастасией“, как вальдорфская педагогика, которые интересуют уже миллионы людей в России. Поскольку мне довелось поближе познакомиться с этими явлениями, представляется важным написать о них подробнее.».
Книга рассказывает о жизни и главным образом творческой деятельности видного советского авиаконструктора, чл.-кор. АН СССР С.А. Лавочкина, создателя одного из лучших истребителей времен второй мировой войны Ла-5. Первое издание этой книги получило многочисленные положительные отклики в печати; в 1970 году она была удостоена почетного диплома конкурса по научной журналистике Московской организации Союза журналистов СССР, а также поощрительного диплома конкурса Всесоюзного общества «Знание» на лучшие произведения научно-популярной литературы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.