Моя вселенная – Москва. Юрий Поляков: личность, творчество, поэтика - [174]

За ней происходит чудо воспитания и обучения, таинственный процесс взаимообогащения учителя и ученика. Если прислушаться к звукам, доносящимся из кабинетов, можно немало узнать о тех, кто, стоя у доски или расхаживая между партами, сеет в пределах школьной программы разумное, доброе, вечное… [8, с. 16]. Раскрытие этого понятия словами героя не только уточняет возникшее уже представление читателя, но и характеризует самого говорящего его отношением (ярким, эмоциональным) к данному явлению: к школе, учителю. См. также: Они, подбадривая друг друга, склоняются над кроссвордом, испещрённым самой разнузданной площадной бранью, и, наконец, происходит объяснение. О, это первое признание в любви, тихое, робкое, нежное, как дуновение розового рассветного ветерка над камышовой заводью!.. [6, с. 66].

Надо отметить, что все сегментированные конструкции указанного типа эмоционально окрашены.

Что касается повести Ю. Полякова, то надо отметить её чрезвычайную эмоциональность в синтаксическом плане: на каждой странице текста находим в среднем 4–5 восклицательных предложений, а то и 10–14 [8, с. 115, 117]. Экспрессивность и эмоциональность синтаксической организации повести «Работа над ошибками» объясняется, как нам кажется, не только описанием действующих героев определённого статуса – учителей и учеников, людей, по роду своей деятельности и возрасту эмоциональных, активно воспринимающих жизнь, но и собственным неравнодушием к раскрываемой «горячей» теме.

Использование присоединительных конструкций – не очень частый приём писателя, но тоже достаточно выразительный. Как известно, такие конструкции обычно возникают в сознании не одновременно с основной мыслью, а лишь после того, как она высказана. Как писал Л. В. Щерба, «второй элемент появляется в сознании лишь после первого или во время его высказывания» [12, с. 80]. Присоединяемый компонент несет дополнительные сообщения, пояснения и прикрепляется к основному высказыванию посредством присоединительной связи: А вот я вас, дорогой Андрей Львович, везу в другую жизнь! И кстати, попутно дарю ещё один сюжет для нового романа из цикла «Лабиринты страсти». Так, на всякий случай, если мы с вами не сработаемся! [6, с. 62]. Присоединение актуализирует присоединяемые члены предложения, является маркером появления новой, дополнительной мысли: Когда стали выпускать, он ведь в Израиль уехал с детьми и внуками, а потом вернулся! Один. И знаешь почему? [7, с. 165]. Приём присоединения использует автор исследуемых произведений и для подбора более точного слова (ту же функцию, как было указано, может выполнять и усечённая конструкция). Присоединение новой, уточненной информации может сопровождаться оценочной функцией: Скучно, говорит, нет там масштаба! Вот ведь поколение! Железное! Нет, не железное. Титановое! [7, с. 165]. Наконец, присоединительные конструкции могут передавать особый способ речи:

– Нинка? – изумился Андрей Львович.

– Узнал. Еле нашла. Через Союз. Писателей.

– А что случилось?

– Случилось. В прошлом году. Ада Марковна. Умерла.

– Отчего?

– Онкология. Неоперабельная. [7, с. 143].

Таким образом, экспрессивные конструкции в творчестве Ю. Полякова выполняют множество прагматических функций, наряду с эстетической. Это делает его прозу более интересной, насыщенной множеством значимых деталей, несущих на себе «внесюжетный поток» информации, «в который как раз и “упакованы” авторские наблюдения и размышления над действительностью сегодняшней России» [9, с. 2]. Данные конструкции воздействуют на читателя с целью приобщения его к решению описываемых проблем. Приобщиться же к идее автора можно, «лишь собрав воедино все языковые сигналы её воплощения – как открыто выраженные словом, так и те, что скрыты в подтексте» [13, с. 16], что, как нам кажется, достаточно легко удается вдумчивому читателю произведений Юрия Полякова.

Список литературы

1. Акимова Г.Н. Новое в синтаксисе современного русского языка. М., 1990. 168 с.

2. Сковородников А.П. Экспрессивные синтаксические конструкции современного русского литературного языка. Томск, 1981. 255 с.

3. Ковалев В.П. Языковые выразительные средства русской художественной прозы. Киев, 1981. 184 с.

4. Глебская Т.Ф. Вставные конструкции в романе А. Битова

«Пушкинский дом» // Текст и языковая личность: материалы V Всерос. науч. конф. с междунар. участием. Томск. 2007. С. 64–70.

5. Яцуга Т.Е. Регулятивный потенциал стилистических фигур в поэтических текстах З. Гиппиус // Вестн. Томского гос. пед. унта (Тотзк Зйе Рейадодюа! УглуегзЦу ВиИвИп). 2006. Вып. 5. С. 118–123.

6. Поляков Ю. Гипсовый трубач, или Конец фильма. М., 2009. 381 с. 7. Поляков Ю. Гипсовый трубач: Дубль два. М. 2010. 488 с.

8. Поляков Ю. Работа над ошибками. М., 2009. 252 с.

9. Переяслов Н. Как читать Юрия Полякова?.. (Вместо рецензии на роман «Грибной царь. Вся жизнь и 36 часов почти одинокого мужчины»). М., 2005. 11И-: ИНр://2ау1та. ги

10. Артюшков И.В. Норма и явление переходности в синтаксисе

(На материале неполных и прерванных предложений) // Явления переходности в грамматическом строе современного русского языка. М. 1988. С. 58–73.