Моя вселенная – Москва. Юрий Поляков: личность, творчество, поэтика - [161]

Низко кланяюсь вам, офицерские жёны.

В гарнизонах, на точках, вдали от Москвы, Непреклонен устав и суровы законы, По которым живёте и служите вы (…)

Все равно – лейтенантши вы иль генеральши, Есть в спокойствии вашем тревоги печать.

Вам ложиться поздней, Подниматься всех раньше, Ожидать и молчать, провожать и встречать.

Другой пример: «Бдительные жёны (офицерские – Н. Я.) обменялись взглядами, странно сочетавшими в себе насмешку над обмишурившейся «полкачихой» и возмущение наглостью московской вертихвостки» (ГЦ); «полкачиха» – жена полковника, на жаргоне именуемого «полкачом» (а также «полканом») [Грачёв 2007: 416].

Особое положение, видимо, занимают слова с суффиксом – есс—. Этот суффикс относится к заимствованным иноязычным морфемам (фр. – esse), с его использованием образуются женские корреляты от заимствованных существительных мужского рода, обозначающие жену или дочь (барон – баронесса) [Краткая русская грамматика 1980: 203]. Только в этом значении данный суффикс имеет нейтральный характер в стилистическом отношении. В других значениях с ним обычно связывается негативная, уничижительная коннотация. Например, женщины, пишущие стихи, предпочитают называть себя поэтами. По наблюдению А.В. Флори, в известном смысле слово «поэтесса» хотя и не имеет негативного оттенка само по себе, но употребляется у Ю. Полякова именно в уничижительных контекстах и приобретает коннотацию «развратная». Приведём несколько примеров из «Козлёнка в молоке» – романа, где подробно описываются нравы литературного мира: «Вскоре он заявился ко мне с длинноногой юной поэтессой, годившейся ему в дочери»; «Сталин мягко, но твёрдо отверг домогательства Андре Жида, но бойкую миловидную поэтессу (О. Э. Кипяткову – Н. Я.) заметил и даже на прощанье подарил свой «Краткий курс» с тёплой двусмысленной надписью»; «(…) одну смазливую поэтесску (отметим здесь также диминутивный суффикс – Н. Я.), отбившую у неё статного и перспективного прозаика, она (та же Кипяткова – Н. Я.) погубила совершенно изощрённым образом»; «Я даже познакомил в психотерапевтических целях своего безутешного друга с одной молодой общедоступной поэтессой, однако наутро он заявил, что лучше его беспутной жены всё равно никого нет, а эти поэтессы вообще какие-то ненормальные».

Отрицательный смысл у Ю. Полякова имеет даже слово «принцесса» – героиня, или, вернее, антигероиня романа «Замыслил я побег…»: «Вскоре Принцесса сделалась любимицей журналистов. Она открыла благотворительный фонд “Милость” для помощи детям, страдающим церебральным параличом. Фонд организовывал благотворительные концерты и научные конференции, заканчивавшиеся грандиозными фуршетами (…) Когда ныне покойная принцесса Диана была в России, она, разумеется, посетила фонд “Милость” – и все журналы мира обошла трогательная фотография: две молодые красивые женщины нянчатся с изломанным церебральным ребёночком. Подписи были однотипные и пошлые, потому что журналисты давно уже пропили свои мозги на всех этих дармовых фуршетах: “Две милости”, “Две доброты”, “Два сострадания”. И только один Башмаков знал, как надо бы подписать фотографию: “Две принцессы”». Пустая и корыстная особа, по прозвищу Принцесса, предала настоящего героя-романтика ради торгаша. Ю. Поляков довольно зло иронизирует над её показной гламурной благотворительностью. (Вопрос о принцессе Диане оставляем в стороне, отношение автора к ней едва обозначено.)

Другие слова с суффиксом – есс— откровенно негативны, а иногда и презрительны: «Михаил Дмитриевич, вылюбленный “адвокатессой”» (ГЦ); «(…) я выступал на товарищеском банкете участников всеэсэнгового семинара психоаналитиков (…) В меня даже влюбилась знаменитая и достаточно хорошо для доктора наук сохранившаяся психоаналитесса» (КМ).

Первое слово – явный потенциализм, отнюдь не придуманный Ю. Поляковым, в отличие от второго. Однако оно взято в кавычки, как непривычное. Зато психоаналитесса – авторское системное новообразование – дано без кавычек.

Приведём другие примеры: «популярная политесса призывала их вернуться в эпоху первобытного собирательства» (П); «Лебедовский нехотя передал микрофон посуровевшей магессе» (ВБ).

Встречаются выражаемые глаголами и причастиями принципиально допустимые варианты различных способов глагольного действия – финитивного: «(…) как-нибудь отшутиться или отсерьёзничаться» (Побег); длительно-ограничительного: «(…) весело рассказывал покупателю про своего усопшего деда, прохорохорившегося на белом свете аж девяносто девять лет» (ГЦ); интенсивно-результативного: «она сообщала, что обтрезвонились из газеты «Столичный колокол»» (ГЦ) и др.; инхоативного (переход в иное качество): «А те, получив звание официальной жены, добропорядочнели прямо на глазах» (НП);

пренебрежительные, уничижительные формы: «На стоянке, размеченной белыми линиями, помещались автомобили, принадлежавшие, очевидно, сотрудникам. В основном жигульня и старенькие иномарки, хотя, впрочем, попадались и дельные экземпляры» (ГЦ); «(…) для неё работа – такая же рутина, как для какой-нибудь ископаемой ниишницы – кульман: спрячется за чертёжной доской и вяжет или составляет для подружек гороскопы» (ГЦ);