Моя Тора - [46]

Шрифт
Интервал

Вначале ангелы просили Превечного дать им Тору, но тот не согласился. Тогда они предложили кандидатуры потомков Эйсава и Ишмаэля. Вс-вышний решил устроить им экзамен.

Бог разложил перед ними конспект скрижалей Завета. Заповеди были написаны на двух досках – по пять на каждой. А так как римляне читают слева направо, потомок Эйсава прочитал первую заповедь второй доски – Не убей!

– Это не для меня, – отказался он наотрез, – иной жизни как с помощью меча я не признаю. Наш прародитель был благословен своим отцом словами: Мечом своим будешь жить…

Потомок Ишмаэля, который заглядывал в скрижали из-за плеча римлянина, прочитал заповедь «Не укради» и тоже отказался принять такой подарок. Третьим был вызван потомок Яакова. Не глядя на скрижали, он сказал:

– Мы принимает их с закрытыми глазами и открытой душой.

Бог обратился к ангелам:

– Вы удовлетворены?

– Да, Господь, – ответили они, – Заветы должна принадлежать сынам Израиля.

Вс-вышний промолвил: Как священнослужители избраны среди народа, так Израиль будет избранным народом для служения Мне.

Шестого Сивана 2446 года от Сотворения мира ранним утром загремели громы, и засверкали молнии, и облако густое окутало гору, и рог затрубил очень громко, и содрогнулся народ, который был в стане… А гора Синай дымилась вся, оттого что сошел на нее Бог в огне. И восходил дым от нее, как дым из печи, и сильно тряслась вся гора, и у людей от страха подгибались коленки…

Отсюда пошел обычай покачиваться и гнуть колени во время молитвы…

На шестой день Бог создал человека, шестого Сивана Он даровал нам Тору.

Бог призвал Моше на вершину горы и произнес на одном дыхании все десять заповедей. Затем повторил каждую в отдельности четко, с расстановкой, чтобы слышал каждый еврей. И ответил народ единогласно: «Все, что сказал Бог, исполним».

Тогда Всесильный запечатлел на скрижалях «черным огнем по белому огню» Свои заповеди:

Я – Бог, Всесильный твой, который вывел тебя из страны египетской, из дома рабства.

Да не будет у тебя иных богов, кроме Меня. Не делай себе изваяния и всякого изображения того, что в небе наверху, и того, что на земле внизу, и того, что в воде ниже земли. Не поклоняйся им и не служи им, ибо Я – Бог, Всесильный твой, Бог – Ревнитель, карающий за вину отцов детей до третьего и четвёртого поколения, тех, кто ненавидит Меня, и творящий милость на поколения любящим Меня и соблюдающим заповеди Мои.

Не произноси имени Бога всуе, ибо не простит Бог того, кто произносит имя Его попусту.

Помни день субботний, чтобы освятить его. Шесть дней работай и делай всю работу свою, а день седьмой, суббота, принадлежит Богу.

Чти отца своего и мать свою, дабы продлились дни твои на земле, которую Бог, Всесильный твои, дает тебе.

Не убей.

Не прелюбодействуй.

Не укради.

Не лжесвидетельствуй.

Не желай дома ближнего своего.

Не желай жены ближнего своего, ни раба его, ни

рабыни его, ни быка его, ни осла его и ничего, что

у ближнего твоего.

И дал Бог две скрижали Свидетельства, написанные Его перстом, перстом Всесильного.

Сорок дней провел Моше на горе Синай, вникая в правила исполнения заповедей, слушая Устную Тору.

Ожидавшие внизу люди все глаза проглядели в надежде увидеть вождя на склоне горы. Увы, Моше не появлялся, хотя и обещал вернуться ровно через сорок дней. Терпение народа лопнуло, лагерь походил на разворошенный муравейник. Этим воспользовался Сатан, тот самый, что соблазнил первых людей, и ехидно спросил:

– Ну, где ваш предводитель? Полдень давно миновал, сорок обещанных дней прошло, а его поминай, как звали. Странная, скажу вам, забывчивость.

Люди по пальцам сосчитали дни отсутствия Моше. Оказалось, Сатан прав, пошел сорок первый день. Ошибка их состояла в том, что они включили в сорок суток и день ухода вождя. Народ почувствовал себя брошенным на произвол судьбы и потребовал от Аарона дать им нового лидера. Только не из плоти и крови, как Моше, а вечного – литого из золота.

– Куда запропастился Моше, исчез, пропал без вести, – напирали они на Аарона, – дай нам нового вождя, который всегда будет с нами, а не станет бегать по горам.

Аарон «любил мир и стремился к миру», поэтому не смог устоять перед натиском толпы и прибег к хитрости.

– Снимите золотые кольца и украшения с ваших жен и дочерей, и я изготовлю изваяние в виде бычка, – сказал он, прекрасно зная, как трудно женщинам расстаться с золотыми побрякушками.

Очень быстро выяснилось, насколько прав оказался Аарон. Жены и дочери смутьянов отказались вручить им украшения. Тогда мужчины сорвали со своих ушей кольца. Делали они это так рьяно, что разрывали мочки ушей.

Видя их нетерпение, Аарон швырнул золотые изделия в костер, хотя и знал, что на таком огне драгоценный металл не плавится. Однако прозелиты, примкнувшие к Израилю при исходе, пустили в ход египетские чары – из пламени вышел золотой Телец.

Торжествующий народ поклонился идолу, уселся есть и пить, поднялся забавляться. Крики опьяневших отступников достигли ушей Вс-вышнего.



Моисей даёт евреям Тору, полученную на горе Синай.

Книжная средневековая миниатюра


И сказал Бог Моше:

– Иди вниз, ибо растлился твой народ, быстро сошел с пути, который Я заповедал. Сделали себе литого тельца, и пали ниц перед ним, и принесли ему жертвы. Увидел Я, что народ этот жестоковыйный. Горе невесте, которая начала развратничать уже под свадебным балдахином. А теперь оставь Меня, и воспылает Мой гнев на них, и уничтожу Я их, а от тебя произведу великий народ.


Рекомендуем почитать
Голубой лёд Хальмер-То, или Рыжий волк

К Пашке Стрельнову повадился за добычей волк, по всему видать — щенок его дворовой собаки-полуволчицы. Пришлось выходить на охоту за ним…


Четвертое сокровище

Великий мастер японской каллиграфии переживает инсульт, после которого лишается не только речи, но и волшебной силы своего искусства. Его ученик, разбирая личные вещи сэнсэя, находит спрятанное сокровище — древнюю Тушечницу Дайдзэн, давным-давно исчезнувшую из Японии, однако наделяющую своих хозяев великой силой. Силой слова. Эти события открывают дверь в тайны, которые лучше оберегать вечно. Роман современного американо-японского писателя Тодда Симоды и художника Линды Симода «Четвертое сокровище» — впервые на русском языке.


Боги и лишние. неГероический эпос

Можно ли стать богом? Алан – успешный сценарист популярных реалити-шоу. С просьбой написать шоу с их участием к нему обращаются неожиданные заказчики – российские олигархи. Зачем им это? И что за таинственный, волшебный город, известный только спецслужбам, ищут в Поволжье войска Новороссии, объявившей войну России? Действительно ли в этом месте уже много десятилетий ведутся секретные эксперименты, обещающие бессмертие? И почему все, что пишет Алан, сбывается? Пласты масштабной картины недалекого будущего связывает судьба одной женщины, решившей, что у нее нет судьбы и что она – хозяйка своего мира.


Княгиня Гришка. Особенности национального застолья

Автобиографическую эпопею мастера нон-фикшн Александра Гениса (“Обратный адрес”, “Камасутра книжника”, “Картинки с выставки”, “Гость”) продолжает том кулинарной прозы. Один из основателей этого жанра пишет о еде с той же страстью, юмором и любовью, что о странах, книгах и людях. “Конечно, русское застолье предпочитает то, что льется, но не ограничивается им. Невиданный репертуар закусок и неслыханный запас супов делает кухню России не беднее ее словесности. Беда в том, что обе плохо переводятся. Чаще всего у иностранцев получается «Княгиня Гришка» – так Ильф и Петров прозвали голливудские фильмы из русской истории” (Александр Генис).


Блаженны нищие духом

Судьба иногда готовит человеку странные испытания: ребенок, чей отец отбывает срок на зоне, носит фамилию Блаженный. 1986 год — после Средней Азии его отправляют в Афганистан. И судьба святого приобретает новые прочтения в жизни обыкновенного русского паренька. Дар прозрения дается только взамен грядущих больших потерь. Угадаешь ли ты в сослуживце заклятого врага, пока вы оба боретесь за жизнь и стоите по одну сторону фронта? Способна ли любовь женщины вылечить раны, нанесенные войной? Счастливые финалы возможны и в наше время. Такой пронзительной истории о любви и смерти еще не знала русская проза!


Крепость

В романе «Крепость» известного отечественного писателя и философа, Владимира Кантора жизнь изображается в ее трагедийной реальности. Поэтому любой поступок человека здесь поверяется высшей ответственностью — ответственностью судьбы. «Коротенький обрывок рода - два-три звена», как писал Блок, позволяет понять движение времени. «Если бы в нашей стране существовала живая литературная критика и естественно и свободно выражалось общественное мнение, этот роман вызвал бы бурю: и хулы, и хвалы. ... С жестокой беспощадностью, позволительной только искусству, автор романа всматривается в человека - в его интимных, низменных и высоких поступках и переживаниях.