Моя сестра Роза - [3]
– Я посмотрю все фильмы, – говорит Роза.
– Тебе не нужно в туалет?
– Салли! – восклицает Роза. – Я уже не маленькая, мне десять лет. Я сама могу сходить в туалет.
Салли поднимает руки, словно сдается:
– Хорошо, хорошо. Ты сама можешь сходить в туалет. – И тут же шепчет мне на ухо: – Приглядывай за ней.
Я всегда за ней приглядываю. Салли наклоняется, целует Розу, потом коротко обнимает меня:
– Поспи!
Мимо вновь плывет запах алкоголя.
– Он очень плохой человек. – Роза смотрит, как пьянчуга валится в кресло. – Но его никак не наказали, – добавляет она, закрывает глаза и мгновенно засыпает. Прямо как Дэвид.
Наш сосед отключился. У него открыт рот. Я просто уверен, что он храпит.
Я смотрю подряд все фильмы про бокс и надеюсь, что засну раньше, чем они кончатся. Я думаю обо всем, о чем обещал себе не думать. Например, о том, что сейчас мы летим в Нью-Йорк, а не домой. О том, сколько времени пройдет, прежде чем я смогу вернуться в Сидней. О том, что вскоре после того, как мы приземлимся, мне исполнится семнадцать. Праздновать я буду с Розой и родоками. Еще один дерьмовый день рождения. Сколько их у меня уже было. Но в основном я думаю о Розе, о том, что она никогда не поймет, почему я заставляю ее держать столько обещаний. Как объяснить ей, что быть хорошей – не игра?
Мне не сидится. Воздух в салоне пахнет пластиком. Я допиваю остатки воды, но в горле все равно сухо. Убедившись в том, что Роза спит, я иду в зону между нашим салоном и эконом-классом. Шторы в проходе задернуты. У белой пластиковой барной стойки стоят белые пластиковые вращающиеся стулья. Я наливаю себе воды, ставлю ногу на подножку стула, чтобы растянуть голень. Пью, растягиваю другую голень, доливаю воды. Даже после четырех стаканов язык так и липнет к нёбу.
Теперь надо отжаться. Я быстро делаю двадцать отжиманий, пока в проходе никого нет. Пока Роза не проснулась. Я обхожу по кругу салон бизнес-класса. Дэвид спит. Салли читает. Она улыбается, увидев меня, сжимает мне руку и продолжает читать. Роза спит в той же позе. Рот у нее приоткрыт, она легко, ровно дышит. Она похожа на ангелочка. Я прохожу по салону эконом-класса: пассажиры скорчились в креслах, которые едва можно откинуть. При этом почти все спят. Я никогда не мог тут спать. Я не могу так долго сидеть на одном месте. К тому же я всегда присматриваю за Розой и с ужасом жду, что еще она выкинет.
Перед вылетом я не спал почти всю ночь – болтал с Джорджи, Джейсоном и Назимом, мы не вспоминали о Розе, но я знал, что мог бы заговорить о ней, если бы мне захотелось излить душу. Мы знаем друг друга с тех пор, как нам было по пять лет. Мы познакомились на занятиях кикбоксингом для детей. Точнее, там я познакомился с Джорджи и Джейсоном. Назим с Джейсоном были лучшими друзьями по детскому саду. Скоро мы все стали не разлей вода. Когда я окажусь в Нью-Йорке, общаться с ними будет сложнее. Разница во времени между Сиднеем и Бангкоком всего три часа, а Нью-Йорк отстает от Сиднея больше чем на полдня.
Я делаю еще круг по салону бизнес-класса, хоть и боюсь, что зря так надолго оставил Розу. Сердце у меня начинает биться чаще – но нет, она все еще крепко спит. Салли тоже заснула. Спят все, кроме меня. Я смотрю еще один фильм. В нем нет ни одного поединка. Мы выйдем из самолета последними. Мы всегда последние, потому что Дэвид не любит спешить. Не важно, что я уже из кожи вон лезу, лишь бы размять ноги, пробежаться, мы все равно делаем так, как хочет Дэвид.
Когда мы наконец идем по трапу, пьянчуга – теперь он уже с похмелья, – раскрасневшись и тяжело дыша, бежит нам навстречу, расталкивает нас, торопясь попасть обратно в салон.
– Ну и грубиян, – замечает Салли.
Роза смеется. Я тоже готов рассмеяться. Мы почти добрались, а Роза так ничего и не выкинула.
Час спустя, когда мы уже прошли паспортный контроль и получили багаж, нас подводят к машине – самой большой из всех, в которых я когда‐либо ездил. Мы с Розой садимся назад. Перед нами телеэкраны, пульт, бутылки с водой, бумажные платочки, пакетики орешков. Мы словно снова оказались в самолете. Я готов заорать.
Родоки сидят в среднем ряду, возле небольшого холодильника. Они обсуждают, насколько правильно будет выпить сейчас вина, и неохотно решают, что это будет неправильно. Роза жмет на кнопки. Я гляжу в окно, хотя в нем видна только машина, припаркованная рядом с нашей. Глаза жжет. У меня устали даже пальцы на ногах.
– Снова кнопки для богатых.
– Во всех машинах есть кнопки, чтобы открывать окна, – бормочу я, не глядя на нее.
– Не такие, как…
– Дождь сильный, – говорит водитель, заводя машину. – Окна открывать не советую.
Роза жмет на кнопку, окно закрывается. Мы выезжаем на шоссе. Слышен лишь рокот двигателя, шум машин, свист ветра. Я откидываюсь на спинку сиденья, гляжу в мрачную, влажную тьму, которую время от времени расцвечивают размытые огни. Вряд ли мы увидим сейчас панораму Нью-Йорка. Похоже, мне на это плевать, что, наверное, хреново.
До моего семнадцатого дня рождения осталось чуть больше часа, и это еще хреновее: я буду праздновать семнадцатилетие вдали от дома, вдали от друзей. Я закрываю глаза и отключаюсь.
Страшные истории о преступлениях, совершённых подростками. Встречаются даже серийные маньяки. Некоторые вышли на свободу! Есть и девочки-убийцы… 12 биографий. От этих фактов холодеет кровь! Безжалостные маленькие монстры, их повадки, преступления и наказания… В Японии, Англии, России, США, Украине… Почему такое бывает? Случайность, гены, алкоголизм, бедность, неправильное воспитание, вина родителей или общества?
Я — чистый холст, и даже художник во мне не знает, чем его заполнить. Моя жизнь началась в тот день, когда я сбежала и очнулась в больнице. Сбежала от реальности. Сбежала от страха. Сбежала от Него. До этого момента ничего не существовало, и я уверена, что, с такой быстротечностью дней, впереди меня тоже ничего не ждет. Но я стараюсь. Пытаюсь жить для дедули, который не покидает меня с тех пор, как я проснулась. Но все попытки бесполезны. Я вновь сбегаю, чтобы начать новую жизнь на небольшом острове, где не нужно оправдывать ничьи ожидания.
В пригороде Лос‑Анджелеса на вилле Шеппард‑Хауз убит ее владелец, известный кардиолог Ричард Фелпс. Поиски киллера поручены следственной группе, в состав которой входит криминальный аналитик Олег Потемкин, прибывший из России по обмену опытом. Сыщики уверены, убийство профессора — заказное, искать инициатора надо среди коллег Фелпса. Но Потемкин думает иначе. Знаменитый кардиолог был ярым противником действующей в стране медицинской системы. Это значит, что его смерть могла быть выгодна и фигурам более высокого ранга.
СТРАХ. КОЛДОВСТВО. БЕЗЫСХОДНОСТЬ. НЕНАВИСТЬ. СКВЕРНА. ГОЛОД. НЕЧИСТЬ. ПОМЕШАТЕЛЬСТВО. ОДЕРЖИМОСТЬ. УЖАС. БОЛЬ. ОТЧАЯНИЕ. ОДИНОЧЕСТВО. ЗЛО захватило город N. Никто не может понять, что происходит… Никто не может ничего объяснить… Никто не догадывается о том, что будет дальше… ЗЛО расставило свои ловушки повсюду… Страх уже начал разлагать души жителей… Получится ли у кого-нибудь вырваться из замкнутого круга?В своей книге Алексей Христофоров рассказывает страшную историю, историю, после которой уже невозможно уснуть, не дождавшись рассвета.
Запретная любовь, тайны прошлого и загадочный убийца, присылающий своим жертвам кусочки камня прежде чем совершить убийство. Эти элементы истории сплетаются воедино, поскольку все они взаимосвязаны между собой. Возможно ли преступление, в котором нет наказания? Какой кары достоин человек, совершивший преступление против чужой любви? Ответы на эти вопросы ищут герои моего нового романа.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Окно» Амелии Бранскилл – это тонкая психологическая драма для читателей Young Adult. Анна и Джесс – близнецы. Анна веселая и спортивная, Джесс замкнутая и тихая. Разница в характерах не мешает дружбе девочек, у них нет секретов друг от друга. Так думает Джесс. Она просто не может поверить, что Анна разбилась насмерть, выпав из окна, когда пыталась сбежать ночью из дома. И тем более Джесс не верит, что произошел несчастный случай. Что скрывала Анна? С кем она собиралась встретиться той ночью? Почему врала? Чем глубже Джесс погружается в свое расследование, тем непригляднее становятся подробности жизни сестры.
У рода Мэзер дурная репутация в Салеме. Много веков назад из-за священника Коттона Мэзера в городе объявили охоту на ведьм. По обвинению в колдовстве казнили десятки людей. Их потомки до сих пор хранят память о мрачной трагедии. Появление Саманты Мэзер, одной из этого проклятого рода, снова приносит смерть в Салем. Девушку преследуют несчастья. Ее ненавидят и сторонятся в школе, на нее косо смотрят на улице. Духи хотят, чтобы Саманта Мэзер убралась из Салема навсегда. Жители города мечтают ей отомстить. За каждым домом в городе таится мрачная легенда.
Бывшая балерина, байкер и девушка, которая никогда не выходит из дома. Что между ними общего? Каждый из них видит сны, полные красок и живых эмоций. Одни сны страшные и невыносимые, их хочется забыть. Другие настолько прекрасны, что в них хочется остаться. Безучастный голос психотерапевта – единственное, что связывает этих незнакомцев с реальностью. Загадочное убийство превращает их в подозреваемых. Теперь у них есть общая цель – доказать свою невиновность, пока самые страшные ночные кошмары не стали реальностью.
Холодным весенним вечером Элис Тил ушла из школы. С тех пор ее не видели. Элис многие любили. У нее были парень, друзья, семья. Но каждый из них хранил свой секрет. Кто-то явно заинтересован в том, чтобы правда об исчезновении Элис Тил открылась… Кто-то, пожелавший остаться анонимным… Кто-то, отправивший в полицию дневник Элис…