Моя прелестная роза - [108]

Выражение лица Клаудии стало еще холоднее, но она все же произнесла ворчливым голосом.

— Хорошо. Так и быть, пожертвую пять минут своего времени, только бы навсегда освободиться от вас, хотя я и сомневаюсь, что вашим словам можно верить. — И она встала за большим креслом для отдыха, как бы защищаясь от возможного нападения.

Розалинда сделала глубокий вдох.

— Возможно, вы станете чуточку терпимее, если узнаете, что я дочь Софии Уэстли, сестры лорда Уэстли и леди Кассел.

Клаудия с отвращением тряхнула головой.

— Вы просто лгунья. Я знала Софию Уэстли. Она вышла замуж за француза и погибла много лет назад во время террора. Я никогда не слышала, чтобы после нее оставались дети.

Розалинда вспомнила, при каких обстоятельствах погибли ее отец и мать, и от этого воспоминания у нее болезненно сжалось сердце.

— У нее была одна дочь. Я, Маргарет Сан-Сир, графиня дю Лак, — спокойно сказала она. — Моя гувернантка, англичанка, привезла меня в Лондон, но умерла, прежде чем успела отвести меня к родственникам моей матери. Меня подобрали и удочерили Фицджералды, остальное вы знаете. Я не буду извиняться ни за них, ни за себя. И все же, учитывая, какое значение имеет для вас происхождение, думаю, вы, будете рады услышать, что Уэстли признали меня как дочь Софии. Если сомневаетесь, спросите любого члена семьи. Но вы знали мою мать. Поэтому просто посмотрите на меня. Говорят, что я очень на нее похожа.

Сощурившись, Клаудия пристально поглядела на посетительницу. Она, видимо, хотела, но не смогла оспаривать несомненное сходство.

— Да, верно, вы похожи на Софию, — нехотя признала она. — Но даже если вы ее законная дочь, чтобы стать истинной леди, недостаточно лишь знатного происхождения. То, что вы воспитывались среди нижайших слоев общества, конечно, не могло не отразиться на вас. Используя типичные для актрис уловки, вы соблазнили моего брата и заставили его отклониться от исполнения своего долга.

— Вы переоцениваете мои скромные способности и недооцениваете проницательность вашего брата, — едва не рассмеявшись, сказала Розалинда. — Но я вижу, что ничто не может изменить вашего обо мне мнения. И все же вы должны быть по крайней мере рады, что в глазах вашего мира Стивен заключил брак, вполне достойный герцога Ашбертона.

Клаудия поджала губы.

— Мир, может быть, и одобрит его брак. Но отец никогда бы этого не сделал.

Опираясь на те сведения о Кеньонах, которые получила от Стивена, Розалинда спокойно сказала:

— Ваш отец умер. Как бы ни старались, вы уже не сможете завоевать ни его одобрения, ни любви. Клаудия вся побелела.

— Немедленно покиньте мой дом. Медленно выбранив себя за отклонение от своей цели, Розалинда быстро сказала:

— У меня остается всего минута, чтобы сообщить, зачем я пришла. — Несколько мгновений она колебалась, затем решила высказать всю правду. Какая она есть. — Стивен умирает. Вряд ли он проживет более нескольких недель. Можете относиться ко мне с полным презрением, но ради Бога, повидайте его, пока еще не слишком поздно.

Глаза Клаудии округлились от ужаса.

— Стивен умирает? Это невозможно! Все Кеньоны доживают до глубокой старости.

— Значит, Стивен исключение. У него какая-то тяжелейшая болезнь, — сказала Розалинда, и в ее голосе прорвалась наконец боль, которую она испытывала. — Это подтверждает справедливость поговорки, что только хорошие люди умирают молодыми, ибо Стивен — лучший человек из всех, кого я когда-либо знала Он очень вас любит, и то, что вы отвергаете его, глубоко его ранит. Если он умрет, а вы так и не помиритесь с ним, я думаю, вы не простите этого себе.

— Боже милостивый, только не Стивен, — шепнула Клаудия с отчаянием на лице. Она, вздрогнув, закрыла глаза, а когда вновь их открыла, они были полны горечи.

— Вы хорошо позаботились о себе. Мой брат необыкновенно щедр, и, пробыв несколько недель в роли преданной жены, вы обеспечите себе и большое состояние, которого вам хватит на всю жизнь, и высокое положение.

Розалинда понимала, что ее протест не будет услышан, и все же холодно сказала:

— Я вышла за него не ради денег.

— Нет? — Рот Клаудии искривился. — Он и в самом деле умирает естественной смертью, или же вы пустили в ход какой-нибудь яд, чтобы поскорее стать свободной богатой вдовой?

Розалинда покачнулась, словно ее ударили по лицу. Конечно, Клаудия выдвинула свое чудовищное обвинение не всерьез, просто не владела собой от горя, и все же ее слова жгли, как раскаленное железо.

— Трудно понять, каким образом у такого человека, как Стивен, может быть одержимая подобной злобой сестра, — сказала она дрожащим голосом — Когда мы встретились, он уже был смертельно болен. Если у вас есть какие-то сомнения, спросите доктора Блэкмера, ашбертонского врача.

Не желая ни на миг больше оставаться в обществе Клаудии, она направилась к двери. И уже взялась за дверную ручку, когда ради Стивена решила сделать еще одну, последнюю попытку.

— Через несколько дней мы уедем в Ашбертонское аббатство. Пока мы еще здесь, я советую вам разобраться, что для вас важнее: ваша проклятая гордыня или брат, который так вас любит. Надеюсь, совесть подскажет вам правильный ответ.