Моя песня бредёт по свету... - [4]

Четыре строки про моря с маяками.

С рассветом кончается тема. И тут

Кончается все. Расстояния выросли.

И трое вечерней дорогой бредут

С мешками.

         За солнцем,

            за счастьем,

               за вымыслом.

1939

«Потерян ритм…»

Потерян ритм.

И все кругом горит,

И я бегу, проваливаясь в ямы…

Что ни напишешь. Что ни говори,

А сердце не заставишь биться ямбом.

Зарницы на заре начнут стихать.

Под ветром тучи низкие заплещут.

Но где найдешь дыханье для стиха

Такое, чтоб развертывало плечи?

И как ты образ нам не образуй,

Швыряя медяки аллитераций,

Но где дыханье, чтобы как грозу,

Чтоб счастье — и не надо притворяться?

Пусть для стихов, стишонок и стишат

Услужливо уже отлиты строфы —

Анапесты мешают мне дышать,

А проза — необъятней катастрофы…

Так в путь. Рвани со злобой воротник,

Но версты не приносят упоенья,

А поезд отбивает тактовик,

Неровный, как твое сердцебиенье.

(дата неизв.)

Ветреный день

По гулкой мостовой несется ветер,

Приплясывает, кружится, звенит,

Но только вот влюбленные да дети

Смогли его искусство оценить.

Взлетают занавески, скачут ветви,

Барахтаются тени на стене,

И ветер, верно, счастлив,

            что на свете

Есть столько парусов и простыней.

И фыркает, и пристает к прохожим,

Сбивается с мазурки на трепак

И, верно, счастлив оттого, что может

Все волосы на свете растрепать.

И задыхаюсь в праздничной игре я,

Бегу, а солнце жалит, как слепень,

Да вслед нам машут крыльями деревья,

Как гуси, захотевшие взлететь.

1939

Баллада памяти

Забудешь все…

         И вдруг нежданно

Полслова, зайчик на стене,

Мотив,

    кусочек Левитана —

Заставят сразу побледнеть.

И сразу память остро ранит,

И сразу — вот оно — Вчера!

Так море пахнет вечерами,

Так морем пахнут вечера.

Я не жалею. Только разве,

Года, пути перелистав,

В ночном порту, завидя праздник,

Я захочу туда попасть.

Но Бог нарек в моем Коране:

Дорога ждет. Иди. Пора.

Так море пахнет вечерами,

Так морем пахнут вечера.

1938

«Горячая песня бродяжит в крови…»

Горячая песня бродяжит в крови,

Горячими зорями мир перевит.

Кто вышвырнет двери,

      кто в ветер поверит,

Кто землю тугими шагами измерит,

Кому не сидится под крышей — вперед!

Срываются птицы в большой перелет.

1939

«А если скажет нам война: „Пора“…»

А если скажет нам война: «Пора» —

Отложим недописанные книги,

Махнем: «Прощайте» —

         гулким стенам институтов

И поспешим

         по взбудораженным дорогам

Сменив слегка потрепанную кепку

На шлем бойца, на кожанку пилота

И на бескозырку моряка.

1939

«Уж на холмах поник овес…»

Уж на холмах поник овес,

И канет в тьму закат,

И песенку на вспышках звезд

Сыграет музыкант.

Он где-то девушке родной

Сказал — прости, не плачь,

И только скрипку взял с собой

Да легкий, яркий плащ.

И птицы сквозь весенний дым

Со всех озер и чащ

Летели стаею за ним,

Как легкий, яркий плащ.

К долинам дальних городов

Сходил он, и тогда

На башнях флагами его

Встречали города.

И становилось всем легко —

Пускай и день померк.

До самых синих облаков

Взвивался фейерверк.

Все окна настежь, двери — прочь.

Вина! Цветов! Виват!

Кто не смеется в эту ночь?

Кто смеет унывать?

И вот, на зависть светлячкам,

Срывались звезды в Нил!

Он их ловил концом смычка

И девушкам дарил.

Когда же солнце, наконец,

Вставало из озер

И день веселый на окне

Разбрасывал узор —

Он шел за солнцем молодым

Дорогой горных чащ,

И праздник улетал за ним,

Как легкий, яркий плащ.

И птицы изо всех долин,

Со всех озер и чащ

Летели стаею за ним,

Как легкий, яркий плащ…

1938

«Не надо скидок…»

Не надо скидок.

           Это пустяки —

Не нас уносит, это мы уносим

С собою все,

        и только на пески

Каскад тоски обрушивает осень.

Сожмись в комок, и сразу постарей,

И вырви сердце —

           за вороньим граем —

В тоску перекосившихся окраин,

В осеннюю усталость пустырей.

Мучительная нежность наших дней

Ударит в грудь,

          застрянет в горле комом.

Мне о тебе молчать еще трудней,

Чем расплескать тебя полузнакомым.

И память жжет,

          и я схожу с ума —

Как целовала. Что и где сказала.

Моя любовь!

        Одни, одни вокзалы.

Один туман —

         и мост через туман.

Но будет день:

          все встанут на носки,

Чтобы взглянуть в глаза нам

            в одночасье.

И не понять — откуда столько счастья?

Откуда столько солнца в эту осень?

Не надо скидок.

          Это мы уносим

С собою все.

         А ветер — пустяки.

1939

Ночной разговор

Переполнен озорною силой,

Щедрый на усмешку и слова,

Вспомню землю, что меня носила,

И моря, в которых штормовал.

Вспомню дни скитаний и свободы,

Рощи, где устраивал привал,

Реки, из которых пил я воду,

Девушек, которых целовал…

По ночам работается лучше,

Засыпают в городе огни…

Над домами, по прозрачным тучам

Бродит месяц, голову склонив.

Я ему открыл окно ночное,

В мире — тишина и синева…

Заходи, поговори со мною —

Долго не видались, старина…

1939

Ночной экспресс

Ночной экспресс бессонным оком

Проглянет хмуро и помчит,

Хлестнув струей горящих окон

По черной спутанной ночи,

И задохнется, и погонит,

Закинув голову, сопя,

Швыряя вверх и вниз вагоны,

За стыком — стыки,

            и опять

С досады взвоет и без счета

Листает полустанки, стык

За стыком, стык за стыком,

            к черту

Послав постылые посты…

Мосты ударам грудь подставят,

Чтоб на секунду прорыдать

И сгинуть в темени…