Моя невеста - [27]

Всю прошлую ночь, после того как оставил её в купальне, она мучилась бессонницей прокручивая в голове всё что случилось, что говорил он и что сделал, и понимала — она сама во всём виновата. Знала, что не оставит её так просто и всё равно сбежала, подставив ни в чём неповинного человека. Только под утро могла заснуть, думая, что в это время делает Рох. Иногда даже порывалась, набирая смелости, поговорить с ним, но это бы означала что она признала бы свою ошибку. Но она ведь не виновата. Не виновата в том, что отчим её продал. Она не заслужила такого обращения к себе.

Лориан не шевелилась, чувствовала его рядом с собой, его дыхание шелестело рядом, скользило по коже теплом, она ощутила лёгкое прикосновение его пальцев на своих губах. В ней не осталось сил, чтобы увернуться, мышцы тряслись, дыхание рваное, но как же приятны были его прикосновения в этот миг. Лориан чувствовала его твердость внутри себя, как влажно, чувствовала горячую наполненность и когда он вышел — стало слишком пусто. Понимала, чем это может закончиться, но почему-то внутри неё было спокойно, не было паники, страха — ничего, и это настораживало больше всего. Нужели хотела этого? Блаженство развивалось по телу, качая на упругих тёплых волнах, все тревоги отступили, все метания и терзания, сомнения. Они ушли. Быть может после вернуться, но сейчас… Сейчас было просто хорошо, как может быть хорошо слабой женщине рядом с сильным мужчиной.

Обдало жаром понимание — как же ждала его, как хотела всё это время, заталкивая все чувства вглубь себя, не позволяя прорваться любым мыслям о том, что Рох нужен ей. Она пыталась разорвать связь, быть отдельной от него, но сейчас понимала насколько ещё крепче сплелась с ним, насколько туго затянулись терновые стебли, ещё больнее впиваясь в плоть шипами. Потребность в нём, в его взгляде полные жара, голосе низкого бархатного, прикосновениях то грубых и твёрдых, то нежных и осторожных. Уже поздно что-либо делать, она пропала. Пропала. Он сгубил её…

Рох перестал гладить ее, отстранился. Лориан стало вдруг неуютно, холодно и ей пришлось открыть глаза, найти его взглядом. Задержала дыхание наблюдая, как стягивает с себя одежду, залюбовавшись игрой грудных мышц под бронзовой кожей, опуская взгляд на рельефный живот и ниже… Невольно сердце забилось чаще гоняя по щекам жар, даже после, он покачивался в обрамлении тёмных волос, возбуждённый, совершенный, тугой, и было во всём этом правильность какая-то, желание мужчины присвоить себе самку. Никаких лишних мыслей, сомнений, преград только инстинкты, только чувство нужности, потребности в друг друге. Наверное, Лориан сошла с ума раз так думает, раз принимает это.

Его взгляд голодно обвёл её тело, она даже не пыталась закрыться от него, лежала с расставленными ногами, ощущая, как внизу живота немеет и зарождается сладкая лёгкость. Когда взгляд его задерживается между ног, кадык влажно прокатывается по горлу, а по коже Лориан пробегаются мурашки. Осознание как гром на голову — ей нравилось, как он смотрит на неё, жадно, голодной, восхищённо, так что внизу живота тяжелеет и становится влажно там в складках. Дыхание вновь перехватывает. Проклятье. Как же трудно оставаться равнодушной, невозможно оставаться неприступной скалой. Хочется сбросить всю, ставшую для неё непосильную тяжесть, груз. Лориан отчаянно запрещала себе это делать. Но как же он откровенно смотрел. Без всяких запретов, которые Грисанд наверняка себе давал.

— Я думаю, нам нужно с тобой кое о чём договориться, — произнёс Рох совершенно обнажённый придвигаясь ближе погладив по бедру тёплой сухой ладонью.

Не переставала удивляться какими могли быть нежными у него руки, даже в голове не укладывалось, вспоминая его в поединке, как эти самые руки сжимали, крушили, ломали кости. И от этого только становилось острее внутри.

— А если я не хочу, будешь вынуждать? — задержала дыхание.

Рох огладил живот, опустил руку, едва касаясь складок, от прикосновений которых немело и поднималась дрожь к животу.

— Если потребуется, то — да.

Бессменно, а чего она ещё ждала?

— Я хочу, чтобы ты не думала, что ты моя рабыня.

Хотелось рассмеяться — сам же говорил, что принадлежит ему. Будто это не то же самое, что она его рабыня.

— Ты даёшь мне понять это каждый раз, — повторила то, что говорила ещё недавно, сохраняя невозмутимость, в то время как его пальцы ненасытно ласкали её, поглаживали, потирали, нежно, не спеша, невыносимо мучительно, так что внутри всё сжималось от желания, потребности принять его в себя вновь.

— Я ещё никогда не встречал настолько упрямую несносную девчонку.

— Привык что тебе никто не отказывает?

— Привык никогда не спрашивать.

Лориан усмехнулась, и тут же комната поплыла, когда пальцы надавили на чувственный бугорок, принялись теребить его.

— Хочешь сказать, что для меня делаешь снисхождение? — даже брови приподняла в насмешке, сжимая в альцах простыни, изо всех сил сохраняя стойкость.

— Не обольщайся Лориан, — слегка угрожающе прищурил глаза, в которых так и полыхнула зелень.

— Тогда, как ты хочешь, чтобы я себя… чувствовала?

Вопрос потонул в воздухе, а следом стон забился между стен и стих.