Моя настоящая любовь - [11]

— Это чересчур, бабушка, — обиделся Ральф. — Даже для тебя. Ведь идею подала мне ты. Это не извиняет меня, конечно. Я думал, что Линда сделает ради тебя то, в чем отказывала мне. Я не ожидал, что она ляжет со мной в постель, бабушка. Я надеялся, что она влюбится в меня. Я хочу, чтобы она стала моей женой, а не любовницей.

Миллисент хмыкнула:

— Ну, ты все сделал хуже некуда. Сказал девушке, что я на пороге смерти, и попросил, чтобы она подыграла тебе. Теперь она чувствует, что ее использовали. Все эти прогулки по городу, театры, званые вечера… Какой в этом был смысл?

— Я хотел больше с ней общаться, — объяснил он. — Линда же встречалась со мной только во время лечебных процедур.

Миллисент изучающе посмотрела на внука.

— Странно. Почему она не соглашается? Чем ты ей не по душе? Ты красивый мужчина и к тому же богат.

Ральф слабо улыбнулся.

— Линда не доверяет мне, — признался он. — Боюсь, я с самого начала вел себя глупо.

Миллисент замахала на него руками:

— Я не хочу знать подробности.

— А я и не собираюсь тебе их рассказывать. Достаточно сказать, что я уже давно не вспоминаю о Кэтрин Хейл. — Подойдя к Миллисент, он наклонился и поцеловал ее в лоб. — Думаю, что когда ты послала Линду Стрит в мой дом, то надеялась, что она излечит не только мою больную ногу.

Миллисент лукаво взглянула на внука.

— Ну что ж, — сказала она, — чтобы мои труды не пропали зря, ты должен что-то предпринять. Слова не помогут, мой мальчик. Не сейчас. Боюсь, что тебе надо сделать что-то большее — поразить ее чем-нибудь.

Ральф задумался. Как доказать Линде, что он ее любит? Чем поразить?

— Куда ты?

Ральф пошел к двери, и бабушка не стала его останавливать. У него явно был какой-то план. Слезы навернулись на глаза старушки, когда она смотрела ему вслед. Он словно летел на крыльях.

***

В рождественское утро Линду разбудил страшный грохот, казалось, весь дом трясется. Она вскочила и бросилась к комнате Миллисент. Та бежала ей навстречу.

— Что это, землетрясение? — спросила старушка, застегивая пояс своего платья и оглядывая холл. Одна картина покосилась, но все остальное было на месте.

— Не знаю, — нерешительно произнесла Линда.

И вдруг внизу вновь загрохотало. — Что-то случилось…

— Нам лучше выйти на улицу, дорогая. — Она заметила, что Линда одета слишком нарядно: темно-зеленое платье и алая шелковая лента были больше уместны для праздника. — Господи, — воскликнула Миллисент, — ведь сегодня Рождество! Надень золотые босоножки. Если мы должны спасать свои жизни, я хочу выглядеть нарядно.

Линда не стала спорить и побежала за босоножками. Внизу была большая суматоха: крики, визг и, что самое странное, громкий смех. Все это так поразило Линду, что она даже забыла о Ральфе Монтгомери. Они с Миллисент спустились по парадной лестнице. Внизу стояла расстроенная экономка. Лицо женщины было красным, волосы растрепаны, и она чуть не плакала.

— Я не знала, что ему сказать, — скороговоркой начала она. — Вы знаете, какой он бывает, когда ему что-нибудь взбредет в голову. Я хотела отправить их всех в библиотеку, но там просто не хватит места. — Ее голос срывался. — Поэтому я прогнала всех на задний двор. Дом прямо ходуном ходил. Все топали, прыгали и бегали. — Откуда-то из кухни раздалось громкое гоготанье. Экономка всхлипнула. — Вот что я говорю. Он сошел с ума. И все из-за вас. — Она укоризненно посмотрела на Линду.

Удивленная, Линда беспомощно взглянула на Миллисент, но та была совершенно спокойна.

— Миссис Бристоль права, дорогая. В этом действительно виновата ты. Очевидно, Ральф решил сделать тебе рождественский подарок. Пойдем посмотрим, что он такое натворил. — Линда уже бросилась бежать, и Миллисент окликнула ее: — Будь великодушна, дитя! Он так старался!

Старушка присела на ступеньки. Она позволит им остаться наедине. Это будет ее подарком.

Поднявшись на каменное крыльцо, Линда остановилась. У нее перехватило дыхание. Она прижала руку к сердцу. И тут увидела, что задний двор Миллисент Монтгомери превратился в цирк. Десятки людей бегали по прекрасному саду. Их костюмы были разнообразны. На одних были серебристо-белые парики и бриджи, другие выглядели очень важно в древней военной форме. Женщины были одеты либо принцессами, либо служанками. Разная домашняя живность и птица носились по дорожкам, стараясь не дать загнать себя обратно в дом. В мраморном фонтане чистил перья белый лебедь, а маленькая колибри уселась на голову одного из херувимов. Когда Квей По, наряженный в белую с золотом ливрею, попытался поймать ее в сети, она улетела, оставив на мраморных кудрях херувима свой сувенир.

— Плохая птица! — злился Квей По. — Не могу поймать ее, мистер Ральф. — И снова побежал за ней.

Линда была так поражена увиденным, что сначала даже не заметила Ральфа. Он сидел на ступенях, положив руки на колени и уронив на них голову. Линда подошла, села рядом и тронула его за руку.

— Спасибо, — тихо сказала она. — Это так красиво! Ты давно задумал это?

— С того времени, как ты ушла. — Он повернулся к ней. На его губах была смущенная улыбка. — Бабушка посоветовала мне придумать что-нибудь необычное, чтобы поразить тебя. Я решил попробовать, хотя не был уверен, что у меня получится.