Моя малая родина - [21]
На еременской мельнице одно время работал Павел Жмотов, потом его сменил родной сестры Евдокии муж, Николай Алексеевич Смирнов, крестьянин д. Еремино. Мельница находилась на Черном лугу, где ручей у д. Еремино впадает в Торгошу. На месте бывшей мельницы растёт несколько вековых ив. К концу XX века от деревни Еремино сохранилось только название. Теперь там дачно-садовый кооператив Королевского НПО «Энергия», в котором около 30 домов «новейшей» постройки – «кто во что горазд». От прежней деревни осталось 3–4 старых домов. Из бывших крестьян живёт только одна семья. Её главе за 80 лет, уже не поднимается с постели, но память имеет хорошую. Он помнит ереминскую мельницу, которая работала до середины 1950-х годов, просил её восстановить. С дедом живут две дочери-пенсионерки и несколько взрослых внуков, которые формально нигде не работают. Зарабатывают, расписывая матрёшки. Когда началась горбачёвская «перестройка» конца 1980-х годов, а затем последовала ельцинская «реформа» 1990-х годов, хлынувшие в Москву иностранцы стали скупать матрёшки, создав ажиотажный спрос. Многие жители Сергиева сделали на них приличные деньги, благо промысел родной с давних пор, да и времени на это хватало, так как промышленное и сельскохозяйственное производство в округе практически умерло. Внуки деда расписывают матрёшки поточным методом, каждый специализируется на отдельной операции. Получается неплохо. Продают матрёшки в Сергиеве, но в основном в Москве на вернисаже у Измайловского парка. На заработанные деньги в период ажиотажного спроса на матрёшки начали возводить рядом со старым домом новый многоэтажный кирпичный, как «у новых русских». Подвели под крышу. Но спрос упал, дом уже несколько лет стоит недостроенным, жить в нём пока нельзя. Теперь заработков хватает только на прожитьё. В 1980-е годы д. Еремино покинул последний потомок из рода Николая Алексеевича Смирнова и его жены Евдокии Семёновны (Жмотовой), у которых было 8 детей.
Постепенно плотины и мельницы на Торгоше были уничтожены, речка обмелела. В 1930-ом году М.М. Пришвин в своем дневнике записал: «Ругают Советскую власть за мельницы, что разорили: сколько было! А теперь, чтобы смолотить 10 п. ржи нужно везти её за 50 вёрст!» К началу XXI в. бывшие колхозные, совхозные поля в пойме реки Торгоши от Подсосино до Спас-Торбеево уже несколько лет не засевались – результат ельцинских «реформ» в сельском хозяйстве. Деревни Охотино, Еремино и др. к XXI веку умерли, на их месте растут дачно-садовые кооперативы, с новым укладом жизни и отношений.
5. «Красный почин»
От взаимопомощи через кооперирование к коллективизации так можно кратко охарактеризовать путь, пройденный российским крестьянством с 1917-го по 1930-й год. Сельское хозяйство – область очень рискованной деятельности и больших предпринимательских возможностей. Здесь можно разбогатеть или в одночасье разориться. Здесь или «день – год кормит», или в течение 3–5 лет неурожай. Это заставляет крестьянина страховаться, быть очень осторожным в своих действиях, что во многом объясняет «консерватизм» его хозяйственного поведения. Чтобы надёжно застраховаться, нужно принять много правильных решений, иметь материальные и финансовые резервы, своевременно выполнить комплекс технологических работ. И в этом крестьянин тех лет полагался, прежде всего, на себя, на собственные возможности, на традиции, выработанные тяжёлым опытом выживания прежних поколений. На помощь с кем связан кровным родством, на взаимовыручку, кто сам находится в таком же положении, на понимание тех, с кем рядом в общине. На помощь государства крестьянин тогда не рассчитывал, её никогда не было раньше, не приходилось её ожидать и в 1920-е годы. Оно после двух войн само находилось в крайне тяжёлом положении.
Правда, тогда было обязательное страхование от пожара и падежа скота. Сгоревший дом с постройками оценивался в среднем в 850 рублей, если пала лошадь – ещё 100 руб., корова – ещё 35–50 рублей. В итоге трагедия для крестьянской семьи, как правило, многодетной, бедной, особенно, семей вдов и инвалидов, которых тогда после империалистической и Гражданской войны было очень много. На помощь первой приходила община. Деревенский сход без проволочек решал: кто, сколько сможет или оговаривали конкретную сумму с каждого двора, например, если пала лошадь – 50, корова – 25 копеек. Однако этих сборов было недостаточно. Большинство деревень были малочисленны в среднем 33 двора. Страховка и сборы общины не покрывали убытков погорельцев. Дополнительные деньги выдавал волостной комитет крестьянской взаимопомощи из членских взносов крестьян, куда они добровольно перечисляли 5 % от размера с.-х. налога. Иногда помогали комсомольцы устраивавшие, с целью сбора средств в пользу погорельцев, спектакли в избах-читальнях. В случаях, когда община не имела своего массива строевого леса, волостной исполком выделял погорельцам порубку в гослесфонде по льготной цене. Всё это только одна причина, которая заставляла крестьянина держаться общины. При выделении на отруб или хутор крестьянин, как постриженный в монахи, лишался её поддержки. На себя он брал все 100 % риска. На это могли отважиться не многие. В сельском хозяйстве Сергиевского уезда весной 1926 года насчитывалось 15,7 тыс. крестьянских хозяйств, в которых было занято 82,4 тыс. человек, в том числе 39,2 тыс. мужчин. На хуторах было только 64 крестьянских хозяйства, или 0,04 % от общего их количества, на отрубах 22 процента. Общинное хозяйство в Сергиевском уезде преобладало. Его вели 78 % крестьянских дворов. Без скота было 7 % и без лошадей – 19 % хозяйств. К осени этого года уезд располагал только двумя тракторами. Имел 14 тыс. плугов (33 % железных), 11,1 тыс. борон (6 % железных). В уезде насчитывалось 21,3 тыс. фруктовых деревьев, садоводство велось в 2974 (19 %) хозяйствах; в 250 хозяйствах были пасеки с количеством ульев: рамочных – 2168 и колодочных – 803.
Сорок лет проработав журналистом в разных странах Африки, Рышард Капущинский был свидетелем двадцати восьми революций на разных концах Чёрного Континента и за его пределами. «Император» – его рассказ о падении империи Хебру Селассие I, «Шахиншах» – исследование механизма крушения режима шаха Реза Пехлеви.
Эта книга — рассказ о подлинном мужестве перед лицом смертельной опасности. Автор повествует о нечеловеческих испытаниях, пережитых им в течение семи лет бегства от великолепно отлаженной фашистской машины уничтожения евреев. Это уникальная, не придуманная история спасения, которое удалось лишь единицам из миллионов жертв фашизма.
Историю Бриджит Бардо можно назвать подлинной историей превращения гадкого утенка в прекрасного лебедя. Косоглазая, с кривыми зубами, она была вынуждена с детства носить скобы и очки, чтобы избавиться от «сюрпризов» природы. Родители, предприниматели, видели в качестве жениха дочери какого-нибудь сына юриста, чтобы таким образом надеяться на стабильность в ее жизни. Но девочка влюбилась в танцы. Ради красивой осанки она готова была часами ходить со стаканом воды на голове! А дальше были Национальная академия танца и удивительное превращение невзрачной девчушки с тускло-каштановыми волосами в прекрасную юную леди.
Автор книги, используя ранее не опубликованные архивные материалы, рассказывает о судьбах верных слуг, не пожелавших покинуть Царскую Семью в годину испытаний, разделив вместе с Ней Венец Мученичества. Издание снабжено многочисленными иллюстрациями, часть которых также публикуется впервые.
В 2013 году отмечается юбилей Дома Романовых – династии русских монархов, правивших Россией четыре столетия.Между двумя событиями – торжественным обрядом призвания на царство Михаила Романова в 1613 году и отречением от престола последнего императора Николая II в 1917-м – четыре века русской истории, начиная с тяжелейшего периода восстановления растерзанной междоусобицами и внешними врагами страны до превращения России в мировую державу.Забавные короткие рассказы из жизни самодержцев, в точности передающие атмосферу эпохи и сообщающие драгоценные детали – позволяют взглянуть на царских особ и их окружение с непривычной перспективы, лучше узнать и понять их, а значит – лучше узнать и понять историю России, неотделимую от жизни ее монархов.В формате pdf A4 сохранен издательский дизайн.
Владимир Высоцкий — человек-эпоха, кумир миллионов, тот, чьи песни остаются актуальными и популярными даже сегодня, спустя почти полвека после его ухода, — и Марина Влади — знаменитая французская киноактриса с русскими корнями, «колдунья», еще с экрана укравшая сердца запрещенного, или, как тогда говорили, «опального», российского поэта. Еще за много лет до их встречи, увидев ее впервые на экране, Высоцкий знал, что Марина станет его женой. Сколько же всего было между ними — пылкие признания и душераздирающие расставания, надежды и разочарования, восторг и опустошение, а еще — пышная свадьба в Грузии, совместные поездки за границу, которых он добивался целых 6 лет, громкие ссоры и трогательные примирения… Все телефонистки Советского Союза помогали своему кумиру разыскать любимую, в какой бы точке земного шара она ни была, и уговаривали ее простить его, ведь «он вас так любит».