Моя любовь — зомби - [7]

— Но чем это мне поможет?

— В грёзе я всё тебе объясню, и ты сама поймёшь. А когда поймёшь и согласишься, что надо спросить доброго волшебника, то проснёшься и будешь помнить только, что согласилась на это, узнав всю историю целиком. Тогда ты сама захочешь пойти к Хамфри, зная, что я не могу тебе помочь, несмотря на то, что хотела бы.

Прозвучало почти так же странно, как безумие. Но что ей было терять?

— А что если я не соглашусь? — уточнила Брианна. Подобный ход с её стороны мог привести к угрозам извне.

И всё же Брианна знала, что Ромашка была другом, на которого можно положиться. Её поведению должна иметься определённая причина. Вот только какая?

— Ладно, давай грёзу.

— Сперва я восстановлю последовательность испытанных тобой приключений. А потом заполню те их части, которых ты не видела.

— Хорошо, — теперь Брианна, и в самом деле, загорелась любопытством.

Лес исчез, сменившись сценкой из воспоминаний Брианны. Вот она идёт из Чёрной Деревни, кипя от возмущения при мысли о наложенных на неё родителями ограничениях. Ей всего пятнадцать, и закрываться с мальчиками ещё нельзя. Или уходить к полоске леса на горизонте в одиночестве. Они до сих пор обращались с ней, как с ребёнком.

Она мечтала вырваться из-под родительского надзора и сбежать на поиски приключений далеко-далеко. Может, побывать на берегу моря и увидеть его, наконец. Ей доводилось слышать о городе под названием Эттл, где, что бы ни произошло, живущие там создания восклицали: «Ну, это же Эттл!». Девушка была бы не прочь взглянуть на них, а ещё — попробовать на вкус морскую капусту с морскими огурцами и сравнить, так ли они отличаются от обычных.

Она начала злиться. Почему бы ей просто не отправиться в путь и не сделать всё это? Какое они имели право разбрасываться запретами направо и налево? Злит ужасно! Она вдруг обнаружила, что стоит на распутье. Неудивительно, что и в мыслях полная распутица. Брианна сошла с него и постепенно успокоилась. И всё же отчасти её злость была оправданной. Самое время жителям Чёрной Деревни начать путешествовать по Ксанфу, общаясь с магическими существами, которые наверняка могли предложить или научить их множеству интересностей.

Тогда девушка и увидела восхитительно чёрную лошадку.

— Какое чудное создание! — выдохнула она.

Кобылка Ромашка обернулась к ней.

— Ты видишь меня? — спросила она грёзой.

— Разумеется! Ты подобна ночи. Самая красивая лошадь их всех, которых я когда-либо встречала. Можно тебя погладить?

— Если хочешь, — удивлённо отозвалась Ромашка.

Брианна приблизилась и погладила кобылку по плечу.

— Я даже не знала, есть ли в Ксанфе лошади, — сказала она. — Или ты единорожка со спрятанным рогом?

— Я… Хм, это сложно объяснить.

— Ой, расскажи, пожалуйста! — умоляла Брианна.

— Я была кобылкой-страшилкой на протяжение двухсот лет, потом — дневной кобылкой, а теперь стала древесной нимфой, но могу принимать прежний образ по желанию, и материализовываться, и посылать грёзы. Этими возможностями меня наделило дерево. Я забыла о том, что сейчас состою из плоти и крови, вот почему считала себя невидимой.

История заинтриговала Брианну.

— У тебя были ночные жеребята?

— Пока нет. Но, возможно, теперь, когда я материальна, это случится. Меня устроит любой расклад.

По мере дальнейшего разговора Брианна поведала Ромашке и о себе. Затем они расстались, но договорились встретиться снова, потому что друг дружке понравились. Кажется, в Ксанфе девушки находили с лошадьми общий язык так же легко, как и в Обыкновении.

Неделю спустя кобылка поинтересовалась, не желает ли Брианна обрести магический талант.

— О, да, с радостью! — захлопала в ладоши та. Мысленные беседы доставляли ей настоящее удовольствие.

— Какой бы талант ты хотела, если бы могла выбирать?

Брианна задумалась надолго — на целую минуту.

— Не слишком мощный и не слишком пустяковый. Что-нибудь, что мне бы подошло. Но точно пока сказать не могу.

— Как насчёт проращивания семян?

— Звучит неплохо, вот только я не огородница. Мне больше по нраву менять мир вокруг.

— Может, ты хочешь выбирать качества своих будущих детей?

— Будущих детей! Мне всего пятнадцать! Не хочу даже думать о потомстве, пока не стану двадцатипятилетней старухой.

— Изменение неодушевлённых предметов?

— У меня хватает проблем и с живыми людьми. Не хотелось бы связываться ещё и с предметами.

— Возможность создавать маленькие пустые участки?

Это звучало соблазнительно.

— Таких, как Пустота, только я буду их контролировать? — однако уже через половину мгновения она передумала. — Нет, слишком опасно. Что если я забуду и усядусь прямо туда, только чтобы лишить себя половины филейной части?

Ромашка помолчала в раздумьях.

— Пятнышки на стене?

— Чёрные? Может быть, если бы обладатели подобных талантов не вызывали ничего, кроме жалости.

— Не просто пятна, а картинки. Со временем она становится более подробной, красивой, а ещё разрастается, превращаясь в настоящий шедевр.

— Ну… это просто не моё.

— Умение слышать на расстоянии?

— Тоже не моё.

— Создание фонтанчиков-гейзеров где захочешь?

Звучало интригующе, но через мгновение Брианна забраковала и этот вариант.