Моя доисторическая семья. Генетический детектив - [99]

Петер Шёлунд, генеалог-любитель, занимающийся исследованиями ДНК, совместно с русскими энтузиастами обнаружил в современных России и Украине десяток представителей особой подгруппы I1а; похоже, их отцовская линия восходит к скандинавам, жившим в Киеве в XI веке.

Эти открытия служат подкреплением исторических теорий, согласно которым скандинавские викинги – русы, или варяги, как их еще называют, – играли важную роль в образовании русского государства.

Признаком того, что человек ведет свое происхождение от викингов, считается принадлежность его Y-хромосомы к двум гаплогруппам. Одна из них – I1а. Вторая – R1a, к ней принадлежал мой дедушка по отцу Эрик, о чем я знаю благодаря ДНК-тесту, проведенному дядей Андерсом.

Неужели мои предки – викинги, которые плавали на запад и восток, захватывали рабов, торговали пушниной и привозили домой серебряные сокровища? Тогда и я вроде как викинг?

* * *

Дедушка Эрик был приветливым человеком с хорошим чувством юмора. По образованию он был учителем народной школы, а со временем стал преподавать в высшем учебном заведении в Кальмаре. В свободное от работы время дедушка всей душой предавался двум своим хобби.

Одним из них было радио. С катушечным магнитофоном в багажной сетке велосипеда дед разъезжал по округе и делал радиорепортажи. Долгие годы дедушка в одиночку занимался тем, что потом выросло в Кальмарское отделение Шведского радио. Он брал интервью у только что избранного премьер-министром Улофа Пальме и у последнего солдата индельты; каждый год под Рождество он на государственном радио рассказывал о погоде в Кальмаре. Несколько раз дед делал репортажи и для телевидения, в том числе брал интервью у брата подозреваемого эландского пиромана.

Но самой большой страстью дедушки было рисование. Еще во время военной службы он открыл в себе способность рисовать быстро и искусно и выучился на баталиста. Две первые книги Вильгельма Муберга были проиллюстрированы Эриком. А еще он много лет он ездил по селам с лекциями для публики.

Талант художника помогал ему составлять карты, игры и головоломки; дед был среди первых шведских учителей, использовавших при обучении наглядный материал. К тому же он писал акварели, а иногда даже большие картины по заказу организаций. Например, он расписал стены в магазине низких цен «Бёрьес» в Тингсрюде. В этом маленьком смоландском городишке дедушка жил в молодости, когда женился и работал в народной школе. Там же родился мой папа Гёран.

Солнечным летним днем я, мой дядя, двое кузенов, брат и один из племянников собираемся на семейную встречу. Сначала мы пьем кофе в закусочной «У Бёрье» и рассматриваем дедушкины настенные росписи. Владелец закусочной – один из сыновей Бёрье – водит нас по магазину. Носить фамилию Бойс здесь, в Тингсрюде, приятно – дедушка был местной знаменитостью. Роспись на стенах магазина – сельская романтика, сцены сельской жизни из дедушкиного детства и еще более ранних времен. Чаще всего встречаются изображения лошадей. Бёрье начинал предпринимательскую деятельность с магазина низких цен, где продавалось все для коней, и, хотя сейчас ассортимент расширился, лошади продолжают занимать в его бизнесе центральное место.

Во времена моего детства Тингсрюд славился пивоваренным заводом и пивом; сегодня к этому прибавился судостроительный завод. Пиво, лошади и лодки – не могу отделаться от мысли, что такой набор как нельзя лучше подходит для нашего путешествия к генеалогическим корням. Ведь именно эти три фактора послужили движущими силами развития земледелия, да и всей культуры бронзового века. Благодаря им наш род оказался в южно-шведской провинции Смоланд.

Дедушка с отцовской стороны родился на не большом, но и не маленьком хуторе в Веккельсонге, в нескольких десятках километров к северу от Тингсрюда. Семейная легенда гласит, что его дед по отцу – то есть мой прапрапрадед – начинал свой путь как беднейший железнодорожный рабочий. Но он встретил девушку, дочь судебного заседателя, и этот заседатель помог молодой паре купить хутор.

Перед церковью в Веккельсонге стоит большая фигура коровы. Это увеличенная копия деревянной игрушечной коровы, которую мой дед вырезал в молодости, в тот короткий период, когда они с братьями открыли фабрику по изготовлению игрушек. Эта корова является символом местной молочной промышленности и прародительницей той коровы, которую сейчас можно увидеть на упаковке молочных продуктов, произведенных компанией «Арла».

Из Веккельсонга мы едем дальше, в Урсхульт, расположенный в нескольких километрах к востоку. Генеалоги обнаружили, что моя отцовская линия происходит оттуда. Мы и понятия об этом не имели.

В Урсхульте нет заметных следов Эрика Бойса вроде статуй коров или настенных росписей. Зато есть краеведческий клуб, где мне дают контакты местного генеалога. Его зовут Клас Самуэльссон; он тоже оказывается нашей родней по нескольким пунктам, но не по прямой отцовской линии, а мы сейчас ищем именно ее.

Клас Самуэльссон ведет нас в красный домик, так называемый Южный хутор Фруарюд возле озера Оснен. На берегу пасутся коровы, принадлежащие нынешнему владельцу. Они щиплют траву такого зеленого цвета, какой бывает, только если коровы веками пасутся на одном и том же лугу.