Моя деревня - [5]
Здравствуйте, наш дорогой. Спасибо за внимание. Очень, очень рад познакомиться лично. Так-то все читал, а вот свидеться пришлось впервые.
Р о д и о н о в. Спасибо за сердечность. Я целый месяц добивался этой аудиенции, но вы все по области, по заводам и колхозам.
К а н а х и н. Так что за беда… или радость привела вас к нам?
Р о д и о н о в. Я хочу написать книгу о моих земляках, о людях Нечерноземья и…
К а н а х и н. Это очень нужно. Народ вам скажет спасибо за это. А какие прекрасные люди у нас на селе! Вот возьмите колхоз… Ну хотя бы «Залесье». Ведь рядом, казалось бы, такие же земли, такая же техника, такие же люди, а там у них твердый урожай: тридцать пять центнеров на гектар. Это в тот момент, когда область, на круг, дает семнадцать и три десятых.
Р о д и о н о в. Я не хотел бы брать именно этот колхоз, потому что он на особом, привилегированном положении. Ведь речь в «Правде» была о так называемом среднем хозяйстве, о том колхозе, который тянет план всей страны. А ведь таких средних большинство. И вот тут, если проанализировать и прикинуть, в каком положении находятся средние колхозы по сравнению с передовиками, средние фабрики и заводы, средние институты, школы, больницы по сравнению с образцовыми институтами и больницами, то мы увидим интереснейшую вещь. У руководителя есть свой любимец. Он в этого любимца вкладывает всю свою любовь и душу. А середняку обидно. Ему трудно подняться до уровня передового, потому что слишком велика диспропорция положения между середняком и маяком. Вот для этого я и поселился здесь, в области. Выбрал такого середняка и пишу о нем. Вы читали мой очерк?
К а н а х и н. Каюсь. Не читал. А какого числа?
Р о д и о н о в. Двадцать шестого июня. Так и называется — «Среднее хозяйство».
К а н а х и н (секретарю по селектору). Татьяна Петровна! Найдите мне, пожалуйста, газету за двадцать шестое июня. Спасибо. (Родионову.) Это хорошо, что вы приблизились к селу.
Р о д и о н о в. Да ведь нельзя писать о селе, живя в Москве на Ленинском проспекте. И дом дедовский еще стоит.
К а н а х и н. Дом?
Р о д и о н о в. Да. Дед не смог его восстановить. Умер. Дом брошен. Горел в коллективизацию. Так я его восстановил. А вот сельсовет категорически отказывается оформлять дом на мое имя. Ведь не на один же день я туда поселюсь.
К а н а х и н. А почему это они не оформляют? Писатель имеет право жить там, где он приносит народу и стране больше пользы.
Р о д и о н о в. Говорят — незаконно. Это, говорят, все тут понаедут, поскупают брошенные дома, а потом клубникой или цветами будут спекулировать!
К а н а х и н. Какая глупость! Какое мещанство! И что это такое — сравнивать писателя, инженера человеческих душ, с разными там… Ты вот что, Родионов, дорогой наш земляк-писатель… напиши нам официальное заявление. И все. И спокойно работай!
Р о д и о н о в. Это ж счастье для нашего брата писателя, когда такой человек сидит в этом кабинете. Счастье. Ведь ходишь и объясняешь, а тебя сразу зачисляют в спекулянты клубникой или картошкой.
К а н а х и н. Человек, видящий в других жулика, сам не очень чист на руку!
Р о д и о н о в. Блестящее изречение. Позвольте использовать? (Встает.)
К а н а х и н. А это не мое. Это народная мудрость. Ну, куда ты летишь? Посиди еще немного. Поговори. Мне очень хочется, чтобы о нашей области, обо всем регионе было создано этакое значительное. Ведь сколько средств, сколько энергии мы сейчас вкладываем в подъем Нечерноземья И я верю, что результаты не застрянут в трясине бумаг, — будет наша земля вторым БАМом.
Р о д и о н о в. Я был там, на БАМе. Колоссально! До этого ездил на трассу Тюмень — Сургут — Уренгой. БАМ, я вам скажу, — это диво.
К а н а х и н. Я работал там… по соседству.
Р о д и о н о в. А вы знаете, при всем колоссальном, всесоюзном размахе, меня злили местные неурядицы. Ну вот, например. Получают четыре области для БАМа новенькие машины. В том числе и «уазики». В области рассуждают так: «Ну зачем им на бездорожье гробить новые машины. Дадим им наши. Они хоть малость потрепаны, но зато отрегулированы и еще будут долго служить людям. А в районе эти чуть потрепанные машины оставляют себе. Мы что — рыжие? На стройке и наши разбитые машины еще сгодятся». Так в центре уверены, что машины пришли на стройку, а они по дороге осели у областного дяди. Вот и тут, на селе, я вижу…
К а н а х и н. Вы знаете, Алексей Петрович… Плохое, оно единично и поэтому на фоне хорошего особенно выпукло заметно…
Р о д и о н о в. Тогда возникает еще один маленький вопрос. Вот принято постановление. И в нем говорится, что-де у нас все прекрасно, все превосходно. Отличный рост, блестящие показатели! «Но отдельные хозяйства не тянут, не выполняют». Возникает вопрос: зачем это постановление, если все отлично, а только «отдельные»?.. Ведь с ними можно решить в рабочем порядке? Не так ли? Нет. Не так! Это «отдельные», вроде того же колхоза «Залесье», всем обеспеченные и руководством обласканные, идут лихим маршем, а вот пасынки…
К а н а х и н. И все-таки, Родионов, я попрошу вас не трогать, не брать в пример именно этот колхоз. Там сейчас сложнейшая ситуация, смена поколений, изменение структуры посевов и производства… Это будет для них подножкой. Найди другой пример. Посоветуйся с Сельхозуправлением. Они тебе подберут для примера то, что надо, обеспечат цифрами, а «Залесье», я прошу тебя, не трогай… до поры. Так ты иди пиши заявление. И быстренько приноси сюда. А «Залесье» трогать не след, не след. Ну, договорились?