Мой жизненный путь - [110]
Однако я чувствовал, что над всеми этими стремлениями тяготел какой-то гнет. Он был результатом убеждения, что наукой является лишь то, что может быть исследовано в чувственной области при помощи числа, меры, веса. Люди не отваживались развивать внутренне активное мышление, с тем чтобы переживать действительность глубже, чем переживают ее при помощи органов чувств. При этом не шли дальше утверждения: средства, к которым прибегали до сих пор для объяснения даже таких высших форм действительности, как органическая, уже недостаточны. И когда хотели прийти к чему-либо позитивному, понять, что же лежит в основе жизнедеятельности, все же предавались неопределенным идеям.
Тем, кто стремился отойти от механистического объяснения мира, недоставало мужества сознаться в следующем: кто хочет преодолеть этот механицизм, тот должен преодолеть также и те привычные методы мышления, которые привели к нему. Эпоха нуждалась в одном признании, которое никак не желало появиться. Оно заключалось в том, что при ориентации на внешние чувства человек проникает в область механистического. Во второй половине XIX столетия уже свыклись с такой ориентацией. Но теперь, когда механистическое воззрение более никого не удовлетворяет, не следует с подобной ориентацией стремиться проникнуть в высшие области.
Чувства в человеке развиваются самостоятельно. Но с помощью того, что они таким образом сами дают себе, человек никогда не увидит ничего кроме механистического. Если человек желает достичь большего познания, он должен из самого себя придать более глубоко заложенным силам познания ту форму, которую природа дает силам чувств. Силы познания для механистического бодрствуют сами по себе, силы же для познания высших форм действительности должны быть пробуждены.
Именно это самопризнание, касающееся стремления к познанию, представлялось мне необходимым для данной эпохи.
Я чувствовал себя счастливым, когда замечал проблески этого. Так, прекрасным воспоминанием стало для меня посещение Йены. Я должен был прочитать в Веймаре несколько лекций на антропософские темы. Одна из лекций состоялась в Йене, в более тесном кругу. После лекции мы собрались еще более узким кругом. Мы дискутировали о том, что может дать теософия. Здесь присутствовал и Макс Шелер[189], доцент философии, преподававший тогда в Йене. Вскоре дискуссия свелась к обсуждению того, какие чувства вызвало у него мое выступление. Я сразу ощутил его более глубокое стремление к познанию. Он проявил внутреннюю терпимость по отношению к моим воззрениям. Ту терпимость, которая необходима каждому человеку, действительно жаждущему познания.
Мы дискутировали о теоретико-познавательном оправдании духо-познания. Мы говорили о той проблеме, что проникновение в духовную действительность, как и проникновение в чувственную действительность, требует теоретико-познавательного обоснования.
Шелеровский метод мышления произвел на меня впечатление гениальности. Я до сих с глубочайшим интересом наблюдаю за его путем познания. Встречи с этим симпатичным человеком, к сожалению, весьма редкие, доставляли мне внутреннее удовлетворение.
Подобные переживания имели для меня большое значение. Всякий раз, когда они наступали, возникала внутренняя необходимость вновь испытать правильность моего собственного пути познания. В этом постоянно возобновляющемся испытании развиваются силы, которые открывают доступ к дальнейшим областям духовного бытия.
Результат моей антропософской деятельности представлен, во-первых, в моих книгах, доступных для широкого читателя, и, во-вторых, в целом ряде курсов лекций, которые сначала были задуманы для частного пользования и должны были распространяться только среди членов Теософского (позднее Антропософского) общества. Это были более или менее удачно выполненные записи лекций, которые из-за недостатка времени мной не проверялись. Я бы предпочел, чтобы мое устное слово так и осталось устным словом, но члены Общества пожелали иметь лекции в отпечатанном виде. Так возникло решение издавать их. Если бы я располагал временем для их просмотра, то уже с самого начала не возникло бы необходимости в оговорке: "Только для членов Антропософского общества". В настоящее время, вот уже более года, этого ограничения не существует.
Здесь, в моем "Жизненном пути", необходимо отметить, каким образом мои книги и эти частные издания включаются в то, что было разработано мной как антропософия.
Кто желает проследить за ходом моей внутренней работы и борьбы, направленных на то, чтобы антропософия выступила перед сознанием современной эпохи, тому необходимо ознакомиться с моими книгами, адресованными широкому читателю. В них я попытался вникнуть в вопросы, относящиеся к познавательным устремлениям нашей эпохи. В этих книгах нашло отражение все то, что сформировалось во мне благодаря "духовному созерцанию" и что стало зданием антропософии — правда, во многих отношениях несовершенным.
Наряду с созиданием "антропософии" и служением исключительно тому, что возникало в результате сообщения сведений из мира духа всему образованному миру, выступило и другое требование — нужно было идти навстречу тому, что как потребность души, как томление по духу давало знать о себе в кругу членов Общества.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Австрийский эзотерик Рудольф Штайнер, основатель антропософского движения, посвятил свою жизнь поиску синтеза между наукой и духом, а также исследованию возможностей контакта человека с «высшими мирами».По мнению Штайнера, в мистике может господствовать такая же кристальная ясность, как и в научных изысканиях.Воззрения Штайнера на христианство далеки от общепринятых. Он подчеркивает не реализм, а символизм евангельских чудес, считая его сопоставимым с символизмом тайных языческих культов, и приходит к мнению, что истоки христианского духа следует искать в древних мистериях.
Тот, кто знаком с сущностью "доказательства", для того ясно, что душа человеческая находит истину иначе, не на путях спора, борьбы друг против друга. И сообразно этим воззрениям и взглядам пусть появится эта книга во втором издании своем перед современностью."В этой книге дается описание некоторых областей сверхчувственного мира. Тот, кто хочет признавать один лишь чувственный мир, может счесть это описание за несуществующее порождение фантазии. Но тот, кто хочет искать путей, ведущих за пределы чувственного мира, тот скоро научится понимать, что жизнь человеческая приобретает цену и значение лишь через прозрение миров иных." Перевод второго немецкого исправленного и дополненного издания 1908 года.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В первой части книги «Дедюхино» рассказывается о жителях Никольщины, одного из районов исчезнувшего в середине XX века рабочего поселка. Адресована широкому кругу читателей.
В последние годы почти все публикации, посвященные Максиму Горькому, касаются политических аспектов его биографии. Некоторые решения, принятые писателем в последние годы его жизни: поддержка сталинской культурной политики или оправдание лагерей, которые он считал местом исправления для преступников, – радикальным образом повлияли на оценку его творчества. Для того чтобы понять причины неоднозначных решений, принятых писателем в конце жизни, необходимо еще раз рассмотреть его политическую биографию – от первых революционных кружков и участия в революции 1905 года до создания Каприйской школы.
Книга «Школа штурмующих небо» — это документальный очерк о пятидесятилетнем пути Ейского военного училища. Ее страницы прежде всего посвящены младшему поколению воинов-авиаторов и всем тем, кто любит небо. В ней рассказывается о том, как военные летные кадры совершенствуют свое мастерство, готовятся с достоинством и честью защищать любимую Родину, завоевания Великого Октября.
Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.
Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.