Мой возлюбленный враг - [57]

Платье было персикового цвета, с расшитым бисером лифом из легкой многослойной ткани на бретельках. Спереди юбка доходила до середины бедра, а вот сзади спускалась до щиколоток. Сам цвет и фасон прекрасно подходил и к цвету кожи, и к моей фигуре, но чувствовала я себя при этом некомфортно.

Словно девица, нелегально пробравшаяся в королевский дворец и притворившаяся принцессой.

От этой мысли настроение резко поползло вверх. Нервно оправив юбку, я взяла в руки босоножки в цвет к платью с множеством ремешком и так же расшитые бисером. Каблук был небольшой и устойчивый, поэтому не стеснял мои движения.

В дверь постучались, вошел Макс и, окинув меня придирчивым взглядом, удовлетворенно кивнул и пропустил внутрь высокую азеанку с чемоданом в руках.

— Позволишь ей заняться макияжем? — спросил Макс, кивнув в сторону девушки.

— Как будет угодно, — немного раздраженно ответила я.

Фаэрт тут же почувствовал изменения в моем настроении, поэтому жестом приказал азеанке выйти, а сам подошел ко мне и взял за руки. Заглянув мне в глаза, он сказал:

— Лиса, для меня ты хороша в любых нарядах, а лучше всего — без них. Но я хочу, чтобы ты не чувствовала себя смущенно рядом с другими гостями моих родителей.

— Мы идем не просто на знакомство? — изумленно переспросила я, заглянув в глаза моему контрабандисту.

— Нет, — ответил Макс спокойно. — Я хочу представить тебя, как свою девушку. Не беспокойся. Я не отойду от тебя ни на секунду. Ты мне веришь?

— Иногда мне кажется, что во всей Вселенной я верю только тебе.

8

Не сказать, что Макс как-то по-особенному отреагировал на стиль, созданный визажистом, но ему определенно понравилось. Об этом говорили искорки в его глазах и легкая заминка, когда я вышла из комнаты.

Светлые волосы сплели в «корзинку», оставив несколько прядей обрамлять лицо. Вечерний макияж был фиолетовых оттенков, прекрасно гармонирующий с моими глазами оранжево-красного цвета. Как же фаэртам легко выдать свои чувства! Скрывать собственные эмоции учат политиков и детей из богатых семей, которым приходится улыбаться даже собственным недругам и усмирять свой гнев.

Мне незачем было скрывать свои чувства. Макс и так знал, что я безумно в него влюблена.

— Идем? — протянул мне руку фаэрт, и я вложила свою ладонь, улыбнувшись.

Сам мужчина был облачен в темно-бордовый смокинг с рубашкой персикового цвета. Разумеется, мы были так гармоничны, что даже наши наряды кричали об особых отношениях между нами. Макс специально подобрал нам такую одежду.

Полетели мы не на личном аэромобиле, а с водителем, которого я видела еще в первый день пребывания на Фарэте. Даже если он узнал меня, то вида не подал. Мы с Максом сели на заднее сиденье, и фаэрт тут же взял меня за руку, успокаивая. Я ответила ему слабой улыбкой.

Сказать, что я не нервничала — это непременно солгать. Живот скручивало от волнения, и только рука Макса, сжимающая мою ладонь, помогала справиться с нервозностью.

Казалось, что наш полет длился несколько часов, хотя занял он не больше двадцати минут. Мы остановились перед парадным входом четырехэтажного здания, выполненного из камня и подсвечиваемого множеством световых пушек. Но удивительным был не старинный экстерьер, а красная ковровая дорожка и живой коридор из журналистов, ожидающих нашего появления. Неужели здесь собрались настолько именитые гуманоиды, что толпа с таким ажиотажем жаждет появления нового гостя?

Макс вышел из аэромобиля под рев и крики толпы и открыл передо мной дверцу. Стараясь унять дрожь, я вышла из машины, поправив болеро на плечах, и прошла под руку с Максом по ковровой дорожке. На нас сыпались вопросы, но фаэрт их игнорировал, сжимая мою ладонь, лежащую на сгибе его локтя.

Яркий свет парадной ослепил, и я на миг зажмурилась, давая зрению привыкнуть. Когда же открыла глаза, то поняла, что попала в центр внимания. Гости в дорогих одеждах, отложив все светские беседы, смотрели в сторону входа.

Широкая лестница впереди и балконы по бокам были заполнены гуманоидами, несколько пар было и в холле, но большинство гостей предпочитали отправиться вверх по лестнице в зал с высокими потолками и хрустальными люстрами, которые виднелись через распахнутые двери даже с моего места.

К нам подошел лакей и принял верхние одежды, после чего с легким поклоном отошел, Макс же вновь взял меня под руку, и мы вместе поднялись по лестнице под множество любопытных взглядов.

— О чем они думают, интересно? И что будут говорить, стоит нам перешагнуть двери зала? — тихо спросила я, наклонившись к спутнику.

— Они думают, насколько сильно я влюблен и не окончательно ли я потерял голову. Видишь ли, у нас с тобой глаза красноречивей любых слов.

Я смущенно потупила взор, хотя счастье буквально рвалось наружу в виде улыбки. Из зала, куда мы направлялись, текла приятная классическая музыка и были слышны гомон голосов и негромкий звон бокалов.

Когда мы вошли, не менее половины взоров окружающих были направлены к нам. Стараясь ступать легко и непринужденно, я приклеила к лицу легкую улыбку и позволила своему контрабандисту провести меня по центру зала к молодой паре, с интересом оценивающей меня.