Мой возлюбленный враг - [39]

— А нас наказывать будут? — осведомился Матар.

— Я думаю, — отозвался ректор. — Проблема в том, что наказать вас и не наказать одновременно всю академию невозможно. Вот и думаю, как сократить ущерб для академии до минимума. Значит, так. Вы остаетесь без летних каникул.

— Что?! — вместе воскликнули мы.

— А что вас не устраивает? — развернулся к нам ректор. — Вашу энергию необходимо направить в правильное русло, чтобы больше не сбегали из академии, когда вздумается. Именно поэтому я назначу вам кураторов на летнее время, и вы сможете принести пользу обществу.

— Волонтерство? — удивленно переспросил Матар.

— Так точно, курсант. Указы издам позже. Свободны. — Ректор махнул рукой, и мы поднялись со своих мест. — Ах да, чуть не забыл. За пропуск сегодняшней строевой каждому по два наряда вне очереди. Все, свободны, курсанты.

Кабинет ректора мы покидали с кислыми минами. Поэтому решили, что следующую пару мы точно можем пропустить и отоспаться. Хуже всё равно не будет.

Вот так и проходила сумасшедшая и веселая учеба. Не сказать, что все давалось легко, наоборот — я поняла, что значит делать над собой усилие. С одной стороны, мне были непривычны такие интенсивные физические нагрузки, к которым добавлялись еще и умственные, а с другой — учиться в преимущественно мужском коллективе для меня было сложно.

Парни говорили всё, что думали, вели себя откровенно и вызывающе, иногда пренебрегали этическими нормами. И только со временем я поняла, что говорить только то, что думаешь, — это искренность, откровение — это рамки возраста, а этикету можно обучить даже зверей.

С медсестрой, работающей в медотсеке, мы устроили анонимный конкурс на самый красивый мужской торс в голосети на сайте нашего учебного заведения. И кто бы мог подумать, что он начнет пользоваться успехом! Парни наперебой расхваливали себя, но выбрать нам предстояло только одного.

Мне нравились худощавые, но стройные, с кубиками пресса, как у Макса. Моей знакомой больше по душе были накачанные здоровые мужчины. Именно поэтому мы долго метались между двумя участниками, но в итоге выбрали тело с буграми мышц.

И каково же было наше удивление, когда узнали, что это преподаватель строевой подготовки, фейссор Форхат-онг! Теперь на его занятия я ходила с покрасневшими от смущения ушами, а тот усмехался и подмигивал мне.

И как ему объяснить, что я голосовала за другой торс, как оказалось позже, принадлежащий Эштону?! Но в итоге я склонилась на сторону бескомпромиссной подруги, и вот он, результат! Уж лучше терпеть насмешки Эштона!

К счастью, даже этот инцидент забылся к концу семестра, но Форхат-онг не упускал случая напомнить мне об этом.

Однокурсники со временем повзрослели и приняли к сведению, что с ними учится утонченная девушка, но при этом не перестали считать меня своим в доску «парнем». Может, кто-то из них и хотел увидеть во мне девушку, но слух о моей ориентации прочно засел в головах парней, да и стена из пятерых друзей не давала проходу другим представителям мужского пола.

Время никого не жалеет и сломать способно любого, вот так и я стала понемногу становиться другой — более рассудительной и менее доверчивой, и вместе с тем продолжала оставаться отзывчивым человеком, который не бросит в трудной ситуации. Я помогала с учебой всем в группе, и сокурсники отвечали мне помощью в тех предметах, где я откровенно «плавала», например, на военной кафедре.

Форхат-онг закатывал глаза каждый раз, когда я маршировала по плацу под смешки своих однокурсников, и между тем я стала той, на кого обращали взгляды, кто мог сплотить команду и был её якорем. Я была той, с кем хотели поговорить после длинного учебного дня.

В каждой компании есть свои минусы и свои плюсы, но я привыкла к тому, чем жила каждый день.

Часть 3

1

Все училище готовилось к предстоящей летней сессии, атмосфера была одновременно радостная в преддверии каникул и напряженная из-за экзаменов. К родителям мне слетать так и не удастся, поэтому вся надежда была на следующие летние каникулы.

Когда все курсанты разъехались по домам, мне и моим друзьям на коммуникатор пришли приказы ректора о нашей внеплановой месячной практике. В письме содержались контакты куратора, а на денежную карту поступили средства для оплаты перелета и мелких расходов.

Сейчас мы обедали и параллельно читали приказ ректора, сетуя на несправедливость судьбы. Парни еще в первом семестре объединили два стола, чтобы мы сидели все вместе.

Проучившись уже год, мы в теории умели управлять летательными аппаратами, знали все типы и могли хоть спросонья рассказать конструкцию любого двигателя, но между тем каждый из нас желал взять в руки штурвал и взмыть в небо.

— Фил, у тебя на подносе нет лишнего пакетика соли? Это каша ужасно пресная, — поморщился Аста-Аз.

— Держи, — кинул соль Эштон, и я ему благодарно улыбнулась.

— Я просил у Фил, — недовольно ответил азеанец.

— Соль, значит, не нужна? — хмыкнул Матар. — Отдавай обратно.

— Нужна! — воскликнул наш главный умник, удерживая пакетик, и ребята рассмеялись.

Я искренне полюбила своих однокурсников, которые оказались открытыми и честными, они были настоящими, со своими амбициями и желаниями.