Мой волшебный фонарь - [39]

Так вот: когда учительница посмотрела на меня и я увидела — она ждет, что я спрошу ее еще о чем-нибудь для меня важном, я собралась с духом и такой вопрос задала:

— А в будущем какая она должна быть, честность? Ведь в новом обществе все будет по-другому, по-новому…

Учительница опять улыбнулась и долго не отвечала. Наконец она сказала:

— Все у тебя в головке перепуталось, Агата! Постарайся пока запомнить главное: такие понятия, как любовь к ближнему, честность, справедливость, верность, прекрасны и потому остаются неизменными во все времена. Никто не станет пренебрегать прекрасным.

И она снова занялась нашими тетрадками, а я вспомнила, что осталась убирать класс, и первым делом залезла под парту Луцека Турчниского, чтобы вытащить оттуда апельсиновые корки: известный неряха, он смахнул их на пол, потому что ему лень было подняться и выбросить в корзинку. Вот уж кто самый настоящий грязнуля, и это — пример объективной истины. Залезть под парту я залезла и корки собрала, но выползать обратно мне почему-то совсем не хотелось. Я села на пол и снова стала думать про барашка, которого Виська так горестно оплакивала. И решила, что спрошу учительницу и об этом, раз уж разговор зашел на такие темы. И спросила. Учительница сказала, что тут дело связано не только с религиозностью и церковным обрядом, пасхальный барашек — это традиция, все равно, что обычай петь на рождество колядки или в сочельник непременно подавать к столу рыбу.

Потом учительница велела мне встать с пола и сказала, что не понимает, почему у нас развязываются языки, только когда мы остаемся с ней с глазу на глаз, а на уроке, в классе, ни из кого слова не вытянешь, все сидят воды в рот набравши, что ее приводит в полное отчаяние. Тем временем я вылезла на свет божий из-под парты Луцека Турчинского, выбросила корки в мусорную корзину, взяла свою сумку — в классе все было в порядке, и только на минутку остановилась на пороге, чтобы попрощаться. Честно говоря, мне хотелось подойти к учительнице, сказать ей что-нибудь приятное… Сколько раз я сама доводила ее до полного отчаяния! И я чуть не сделала шаг в ее сторону, но что-то меня удержало — все-таки Клаудиа очень на нее похожа.

* * *

Агата закончила свой рассказ, но спиц не отложила, видимо, специально для того, чтобы и мне задать вопрос:

— Ты понимаешь, почему я так озаглавила свой рассказ?

— Человечество любит людей, которые любят человечество?

— Да. Мне показалось это название подходящим, потому что… — Агата заколебалась, но, собравшись с духом, отважно закончила: — Потому что, вообще-то говоря, учительницу по обществоведению у нас все очень любят.

Дни идут, уходят сутки

Вот он, труд наш ежедневный

Наше малое строенье,

Труд упорный, неизменный,

Неустанное творенье.

Дни идут, уходят сутки,

Вёсны, осени минуют,

И поток вседневной сути

Мы в ладонях формируем.

К.-И. Галчинский[10]

Агата притащила ко мне в комнату кошелку с картошкой и коробку от своих новых сандалий, которую она приспособила для картофельных очисток. Мы собираем очистки, а пани Капустинская потом отвозит их своей двоюродной сестре в деревню. Время от времени в знак благодарности мы получаем оттуда чудесный деревенский творог.

— Я считаю, мы не должны брать у них творог, — сказала Агата. — Это непорядочно. Другое дело, если б мы эти очистки от себя отрывали ради подыхающих с голода поросят. Неужели нельзя оказать другому мелкую услугу просто так, за спасибо, не рассчитывая на творог? И еще я не могу понять, какого черта печатают в газетах благодарности! Это ж надо придумать: человек человека благодарит за внимание, доброту, а часто просто за исполнение своих обязанностей. Например: приношу сердечную благодарность любезной телефонистке с междугородной телефонной станции за быстрое соединение с Гданьском. Или: выражаем благодарность доктору Икс за заботу о покойном Михаиле Эн. Так ведь любезная телефонистка обязана быстро соединять абонента с Гданьском. И забота о смертельно больном Михале Эн вплоть до его последнего вздоха — прямой долг доктора Икс!

— Не забывай, что иногда люди делают чуть больше, чем приказывает долг. И за это потом благодарят друг друга, — перебила я Агату.

— Если они могут сделать чуть больше, значит, и чувство долга у них должно быть развито чуточку сильнее. Я считаю, мы не должны брать творог у родственников пани Капустинской! — сердито заключила Агата. — И вообще стоит ли из-за дурацких очисток затевать спор!

И она с негодованием швырнула картофелину в кастрюлю с водой.

— Кстати, ты не заметила, что труднее всего в жизни приходится порядочным людям?

— Почему? — удивилась я.

— Посмотри на меня.

Я посмотрела. Моя сестра орудовала ножом с нескрываемым раздражением.

— Ты видишь, чем я занимаюсь?

— Конечно, вижу!

— А знаешь, почему я это делаю? Потому что все-таки стараюсь быть порядочным человеком. Мама может не сомневаться, что я почищу картошку, если она меня об этом попросит. А на Ясека ей трудно рассчитывать. Ясек способен с ходу придумать десять тысяч неотложных дел, одно важней другого. Ему не до картошки. Он у нас, как выяснилось, высокосознательный